— Ты спятил, Оскар. Никто от тебя ничего не хочет. Ты им даже не нужен. Они говорят, что если ты пойдешь со мной, тебя выбросят где-то на полдороге отсюда до Гери. После этого ты сам себе хозяин.
— Пошли они в задницу. Нигде они меня не выбросят, потому что я с тобой не пойду.
— Делай, как знаешь, — ответил я.
Когда в шесть утра зазвонил колокол, Оскар уже оделся. Я опустил ноги на пол, и он мне заявил:
— Сукин ты сын. Из-за тебя я всю ночь не мог заснуть.
— Ты передумал?
— Нет. А ты?
— Тоже нет. Я ухожу. А тебе самое лучшее — вообще забыть, о чем я говорил.
— Не волнуйся, я уже забыл.
Всю дорогу до столовой он не сказал ни слова. Пока мы завтракали, он тоже молчал. Позже, на прогулке, он играл в мяч с какими-то двумя заключенными и даже не подошел ко мне.
Наконец, незадолго до половины девятого, когда я медленно пошел к северо-западным воротам, Оскар подбежал ко мне и зашагал в ногу.
— Я иду с тобой.
— Нет, уже поздно.
— Пошел к черту, я иду с тобой.
Мы подошли к охраннику, и я сказал: «Такер». Мы прошли пятнадцать шагов, повернулись и подошли к двери. Охранник стоял на месте, совершенно белый, как брюхо рыбы. В испуге, с тупым выражением на лице, он таращился на нас. Не успел я сказать ни слова, как Оскар наклонился к нему и злобно прошептал: «А ну, с дороги! С дороги! Если через десять секунд ты не уберешься, тебе не дожить до обеда».
Челюсть у охранника отвалилась, но он не сказал ни слова. Он развернулся, потом внезапно вытащил ключи и открыл дверь. Мы выскользнули наружу. Сзади щелкнул замок.
В трех метрах от ворот, на усыпанной гравием дорожке для разгрузки грузовиков, стояла машина булочника. Ее мотор работал, а задняя дверь была наполовину открыта. Мы подошли к машине, влезли и закрыли дверь. Как только машина тронулась, водитель повернулся и сказал: «Ложись на пол».
Мы медленно проехали тридцать или сорок метров, съехали с усыпанной гравием дорожки и выехали на асфальт. Потом машина остановилась. Я услышал, как заскрипели петли ворот, рядом с машиной застучали подкованные каблуки стражника.
— Ты уже две недели приезжаешь на этой машине. А что приключилось с Берни? — спросил стражник.
— Сегодня он должен был вернуться из отпуска, но сестра его жены умерла в Лунвилле. Поэтому он уехал сегодня ночью, — ответил водитель.
— А, понятно… Я ему сочувствую. Если ты его увидишь…
— Думаю, ты увидишь его раньше меня. Он должен вернуться в четверг.
Когда ворота открылись до конца, они звякнули. Грузовик поехал, и ворота плавно закрылись.
