Глаза Питера встретились с горящим взором друга, и он ответил:
— Клянусь.
Его клятве суждено было продлиться не больше года. Когда ему исполнилось восемнадцать, Питер покинул небольшой приход в сердце общины вождя. Никто не знал о его уходе, он не сказал даже матери, и от этого чувство вины тяготило душу. Теперь ей одной приходилось сносить праведные тирады отца.
Питер всегда чувствовал, что его организм достаточно вынослив. Он и Асса неоднократно пересекали пустыню, однако, когда он добрался до рынка, в пятидесяти милях от прихода, Питер был едва жив от жажды и истощения.
Там он и потратил пару бесценных монеток, которые сэкономил, покупая матери подарок на день рождения. Отец никогда не давал ему денег, считая, что лишь рождение Иисуса Христа заслуживает празднования.
Денег ему едва хватило, чтобы заплатить погонщику телеги, который возвращался на юг с грузом слоновой кости и засоленного мяса и согласился довезти Питера на упряжке двадцати волов до Кимберли. Погонщиком оказался пожилой человек в огромной белой шляпе, и Питер впервые видел такие густые бакенбарды, как у него. Вместе с Райдером ехали двое братьев, которым колониальные власти пообещали землю под пастбища, но, приехав туда, братья обнаружили, что она уже занята матабеле. Не желая вступать в схватку с воинственным племенем, они разумно решили возвращаться на юг. Также в этой компании Питер заметил тощего человека с ястребиным лицом по имени Джон Уарли.
За несколько недель их длинного утомительного пути Питер ни разу не задумался о том, что привело Уарли сюда, за много миль от метрополии. В одном он был уверен: ни под каким предлогом этому человеку доверять нельзя.
Однажды на привале после опасной переправы через реку, когда Питер спас одного из волов Райдера, запрыгнув на животное и поведя его верхом, как лошадь, Уарли достал откуда-то из тайника спиртное. Это было огненное бренди из метрополии, чистейший спирт. Но тогда, на привале, они впятером с легкостью опустошили две бутылки, сидя у костра и закусывая мясом гиены, подстреленной Тимом Уотерменом.
Это был первый раз, когда Питер пил алкоголь, и, конечно же, в отличие от остальных, его разморило сразу же после первых небольших глотков.
Разумеется, разговор не мог не зайти об алмазах, поскольку добыча полезных ископаемых была второй натурой людей в этих краях. Казалось, ежедневно кто-то нападал на след алмазных захоронений, золотых жил или угольного рудника и тут же сказочно богател.
