Я попытался открыть рот и что-нибудь сказать. Не получилось. Прежде чем я сумел заставить двигаться одеревеневшие челюсти и пластом лежащий язык, загремел замок и дверь медленно распахнулась. Девушка невероятно ловким движением вскочила на ноги и забилась дальний конец камеры, растворившись в полумраке. На пороге стоял Блонд с такой веселой рожей, что мне как-то сразу захотелось его убить.
«Ну, че, водила, у меня для тебя новость. Хорошая. Ты пока живешь».
Я пристально посмотрел ему в глаза — издевается, что ли?
«Командиру твоя машинка глянулась, а у нашего технаря там что-то не того. Будешь помогать — будешь жить. А потом посмотрим, вдруг Командир на радостях раздобриться», — за спиной Блонда раздался сдавленный смешок.
«Тихо, урод! Ну?» — рука Блонда недвусмысленно легла на торчащую из кобуры рукоятку пистолета.
Я тихо вздохнул и прикинул, смогу ли встать без посторонней помощи.
Когда мы пришли (да какой, к черту пришли, меня практически донесли) в гараж, где стояла моя «Малютка», состояние мое колебалось между очень плохим и никаким. Блонд, видимо, это понял, потому как покопался в подсумке на поясе и со словами: «Ладно уж, добрый я сегодня», — кинул мне красный цилиндрик стимпака. Все-таки пусть наши предки и были теми еще сволочами (а как еще назвать людей, доведших свою землю до ядерной катастрофы?), но все же они оставили нам немало полезного. В том числе и стимпаки. Красная жидкость внутри автошприца, состав которой так пока никто и не смог воссоздать, при попадании в кровь в десятки раз ускоряла естественный процесс выздоровления от ран, болезней, ушибов и так далее. Единственное для чего они не годились, так это для лечения переломов — кости могли срастись неправильно. У меня, к счастью, переломов не было, поэтому я поднял шприц с пола и всадил иглу себе в плечо. С минуту я стоял, с наслаждением ощущая, как оживают мышцы шеи, исчезает ставшая уже привычной головная боль, усталость и вообще жизнь налаживается.
«Ну, все, хорошего понемножку», — чувствительный тычок под ребра вернул меня к действительности, — «Янь, к тебе пополнение. Заходи», — последняя фраза относилась ко мне. Я шагнул в дверной проем и оказался в довольно просторной мастерской, большую часть которой занимал знакомый серебристый корпус моей машины. Стены были увешаны приборами и инструментом, на трех верстаках у левой стены лежало несколько полуразобранных пистолетов и винтовок. Капот машины был открыт и из-за него выглядывал здоровенный негр, тот самый, что продырявил мне ветровое стекло из самодельной лазерной винтовки.
