— В России жили немцы? — удивился Мортон.
— И очень много, — ответил Дронго. — Некоторые немецкие семьи переехали в Россию еще в восемнадцатом веке, при Петре Первом, а потом при Екатерине Второй. Но во время войны их всех переселили в Среднюю Азию. А многие отправились добровольцами воевать с фашистами. Ведь они считали себя по воспитанию, образованию, образу жизни, обычаям, привычкам во многом больше советскими людьми, чем традиционными немцами из Германии. Его дед женился на украинке, а отец потом на русской. В результате появился мальчик с немецкой фамилией, на три четверти русский и украинец.
— Понятно, — улыбнулся Мортон, — у нас в Америке очень много таких смешанных семей. У меня самого прадед был из индейского племени апачей, а бабушка из шотландского горного клана. В честь ее погибшего брата Арчибальда меня так и назвали. Мама очень любила своего дядю, младшего брата моей бабушки. Что вам сказал этот немецкий банкир?
— То, что я и ожидал услышать, — ответил Дронго, помня о своей договоренности со Штельмахером. — Он признался, что все семь человек, список которых мне дали в вашем клубе, являются еще и членами известной масонской ложи.
— И ради этого секрета мы летели сюда? — недоверчиво протянул Мортон. — Даже у нас в Америке есть свои масонские ложи. А в Европе почти все известные политики и финансисты состоят в разных ложах и тайных организациях. В этом нет ничего особенного. Все знают, что многие политики — члены масонских лож. Некоторые умудряются состоять даже в нескольких масонских ложах.
— Мне дали список из семи фамилий, — напомнил Дронго, — и, очевидно, именно их подозревали в принадлежности к какой-то особенной ложе, которая может вызывать неприятие у членов Совета клуба. Что и подтвердил Штельмахер, сообщивший, что все семеро были членами одной ложи.
— Поэтому их убивали? — не поверил Вейдеманис.
— Нет, не поэтому. Очевидно, членом их ложи, почетным членом, — поправился Дронго, — или даже, возможно, одним из магистров был Доменик Стросс-Кан, которого они готовили в президенты Франции. В начале апреля он произнес резкую обличительную речь против Бильдербергского клуба и тайных вашингтонских правителей, которые не понимают реалий сегодняшнего дня. И через месяц его арестовали по обвинению в сексуальных домогательствах. Всем понятно, что дело шито белыми нитками, оно просто сфабриковано. Пожилой Стросс-Кан никак не мог справиться с этой здоровенной афроамериканкой. Но его все равно арестовали и держали в тюрьме ровно до того момента, пока он не подал заявление об уходе со своей должности. Отставку моментально приняли, и уже через несколько часов он вышел на свободу под залог в один миллион долларов. Такое невероятное совпадение.
