— Все правильно. Мы знакомы с детства. И наши отцы дружили. Только не понимаю, какое все это имеет отношение к нашему вопросу? — быстро и нервно спросил банкир. По тому, как он спрашивал и явно нервничал, покрываясь красными пятнами, было понятно, что он отдает себе отчет, почему гость начал именно с его биографии.
— Вы тесно сотрудничали с господином Стросс-Каном, когда он работал на высоких правительственных постах во Франции, и вы были одним из тех, кто поддержал его во время поисков подходящего кандидата на должность директора-распорядителя Международного валютного фонда. Все правильно?
— Абсолютно, — кивнул банкир, — и хочу вам сказать, что до сих пор не жалею о своей поддержке господина Доменика. Он был выдающийся финансист и политик. Если бы не эта грязная провокация в нью-йоркском отеле, он был бы сейчас президентом Франции.
— Не сомневаюсь, — кивнул Дронго, — с одной лишь поправкой. Его кандидатура не была утверждена членами Бильдербергского клуба.
— Откуда вы знаете? — дернулся банкир. — Почему вы так уверены в этом?
— Вы только что подтвердили мое предположение, которое действительно переросло в уверенность. Однако давайте продолжим. Итак, он становится во главе Международного валютного фонда, когда решающим был голос немецких банкиров, которых представлял глава Национального банка Германии. Я ничего не перепутал, герр Штельмахер?
— Повторяю. Я уверен, что наш выбор был верным и осознанным. Он приносил большую пользу. И я был уверен, что он будет реальным и самым сильным кандидатом от социалистов на пост президента Франции после этого неврастеника Саркози, которому его рост и амбиции мешали заниматься реальными делами и финансами. Его больше интересовала глобальная политика, он чувствовал себя немного Наполеоном, немного Де Голлем, — с явным презрением произнес Штельмахер, — и не хотел никого слушать. Даже история с его повторным браком была одним сплошным позором, который выставил его в истинном свете. Вы же наверняка все помните. Сначала он встречает свою будущую супругу Сессилию Мартен, регистрируя ее брак со своим знакомым, а затем отбивает ее, сделав своей второй супругой. При этом скандально разводится со своей первой женой Мари-Доминик Кюльоли. Но Сессилия достаточно быстро разочаровалась в этом фигляре и уехала к своему другу-журналисту, бросив этого неудачника. Очевидно, можно быть президентом Франции и неудачником по жизни. Идти на президентские выборы во Франции, имея такую позорную страницу в своей биографии, Николя Саркози не мог и не хотел. Рогоносец, да еще и брошенный муж. Возможно, он даже любил Сессилию и поэтому настоял на ее формальном возвращении, хотя бы до окончания выборов. Все помнят, как холодно и отстраненно она выглядела на инаугурации своего супруга, который пыжился изо всех сил, пытаясь в первую очередь понравиться именно ей.
