— Нет. Я собираюсь понять, почему мне дали список из этих семи кандидатур и почему убрали «паршивых овец». Только откровенно. Плата за плату.
— Все очень просто, — пояснил Штельмахер, — мы ведь очень известные люди. И кроме Бильдербергского клуба, известного сегодня всему миру, входим и в некоторые другие организации, членами которых являемся. Очевидно, этот момент кому-то не очень понравился, и было принято варварское решение по устранению банкиров, которыми заинтересовались в нашем клубе.
— Это не ответ, — покачал головой Дронго. — Какую именно организацию вы представляете? Кто еще в нее входит?
— Такой своеобразный клуб по интересам, — сказал Штельмахер. — Поймите, что у каждой организации есть свой устав и свои правила приема. Как и свои секреты, о которых никто не должен знать. Иногда даже собственные члены этой организации.
— И поэтому их так безжалостно убивают? — не сумел скрыть своей иронии эксперт.
— Это вы должны знать лучше меня, — ответил банкир. — И теперь вы считаете, что наступил мой черед? Вы поставили «тройку» с вопросительным знаком.
— Я уже объяснил, что сделал это намеренно. Чтобы вызвать ваш интерес.
— Вы считаете, мне не угрожает никакая опасность?
— Угрожает. И я должен знать, членом какой организации вы являетесь. Все семеро. Или уже пятеро, если хотите.
— Это не моя тайна, — признался Штельмахер, — вы должны меня понять. Но это явно не та организация, которая возьмется устранять своих членов. Здесь нечто другое.
— Мне нужны сведения, — напомнил Дронго.
— Я уже сказал и повторю еще раз — это не моя тайна, а я связан своим словом. Но меры предосторожности приму. Спасибо за ваш визит. Только я не совсем понял, что теперь вы ищете, если уже знаете, кто именно входил и в другую организацию, в другой клуб, если хотите. Это тоже клуб по интересам.
— Моя конечная цель — выявить возможного предателя, — пояснил Дронго, — кто мог сдать информацию о новой финансовой стратегии и кому выгодно убийство двух банкиров.
— Насчет выгоды не уверен. Это большая политика. Насчет сдачи информации вообще глупо. Во время заседания никто не вел записей и не делал заметок. Но вы говорите, что вся информация ушла к другим людям.
— Более того. К биржевым брокерам Нью-Йорка, Токио, Гонконга. А когда поняли, что мы сможем выйти на китайского брокера, сразу устранили его, поручив это грязное дело мафиозному клану.
— Ваши слова для меня как горькие откровения, — окончательно расстроился Штельмахер, — никогда не думал, что такое возможно. Даже не подозревал.
