– Благослови вас Боже!
Свидетельство о том, что на борте нет заразных болезней, было выдано, и «Ирравадди» мог высадить своих пассажиров. В числе прочих и мадемуазель Фрикетта готовилась покинуть пароход.
Она спустилась к себе в каюту и взяла ручной багаж. Затем, простившись с капитаном, который дал ей письмо к одному из местных негоциантов, она храбро сошла с лестницы, думая про себя: «Кажется, не так-то легко попасть на землю. Ничего, авось проберусь!»
И она действительно пробралась и успела попасть в одну из, лодок, наполненных военными. Фрикетту приняли за жену одного из офицеров или чиновников и отвели ей лучшее место.
Сидя среди наваленных тюков, ящиков, свертков, она подъехала к берегу, где не знала как ступить в сутолоке негров, белых, погонщиков мулов, носильщиков и солдат, кричавших, бегавших, суетившихся, толкавшихся направо и налево…
На земле в невообразимом беспорядке были свалены самые разные предметы: ящики с сухарями рядом с кулями овса, куски сала возле одеял, соль, консервы, мука рядом со сбруей, рис, сахар, кофе под подковами и лопатами и так далее.
Все это образовало целые горы, которые обваливались, попадали под ноги людям, мулам, под колеса транспортных повозок, которые Фрикетта видела в первый раз.
Сухари высыпались из ящиков, овес – из кулей.
Сахар смешался с салом, соль – с кофе…
Фрикетта, видевшая образцовый порядок снабжения провиантом японской армии, не могла прийти в себя от удивления, делая сопоставление, вовсе не лестное для ее национального самолюбия.
Наконец она выбралась из этого лабиринта, переступив через гору овса, в который ее нога ушла по щиколотки, и отправилась в город.
Первая неудача: негоцианта, которому ее рекомендовал капитан «Ирравадди», не было в городе: он уехал на целый месяц!
Его конторщик тем не менее предложил Фрикетте помещение и стол: в колониях гостеприимство одинаково обязательно и для богатых, и для бедных.
Отсутствие хозяина было неприятно для Фрикетты, так как своим кредитом и положением он мог бы быть ей очень полезен.
Она поблагодарила конторщика и устроилась в отведенном ей помещении, а потом, взяв зонтик, отправилась побродить по городу и оглядеться.
Она пошла по так называемой «дороге» к знаменитому лагерю «манговых деревьев», находившемуся в шестистах метров от Маджунги. Дорога была загромождена знаменитыми транспортными повозками Лефебра, уходившими по ступицу в песок и завязавшими в нем.
Она с грустью и иронией смотрела на эти повозки, при сооружении которых руководствовались исключительно добрыми намерениями.
