Все без исключения его герои расплачиваются за некий смертный грех; чувство вины, зачастую неизвестной им самим, буквально снедает их. Неудивительно, что на протяжении всей жизни Сандемусе донимали вопросами о том, а не совершил ли он в юности убийство? Верный себе, Сандемусе подобные вопросы провоцировал сам, но в ответ темнил, намекал «я бьюсь с самим собой» и толком ничего не говорил. Стоит ли удивляться, что сразу после его смерти мэр города Нюкебинг Мурc обратился с официальным запросом на Ньюфаундленды, чтобы все-таки выяснить, не совершил ли уроженец вверенного его заботам города убийства? Его, как и повторившего двадцать лет спустя подобную попытку биографа Сандемусе писателя Эспена Ховардсхолма, ждало разочарование: архивы сгорели, а память местных жителей не сохранила воспоминаний о загадочном убийстве или исчезновении кого-то в ту зиму.
В историю мировой литературы Сандемусе вошел как летописец Янте — маленького датского городка, где вырос убийцей Эспен Арнакке. Самый знаменитый, дерзкий и скандальный, но одновременно самый трудный для чтения и самый авторский (в смысле неподражаемости) роман Сандемусе — «Беглец пересекает свой след (рассказ о детстве убийцы)» — вышел в 1933 году в только что созданном издательстве «Тиден», которое искало книгу, «которая читалась бы, как Библия». И не ошиблось в выборе. Влиятельный норвежский писатель Сигурд Хуль предлагал Сандемусе написать на этом материале совершенный роман о детстве. Сандемусе отказывался: «Я знаю до конца только одного человека и его ненависть».
Ненависть — вот точное слово, она переполняет Эспена Арнакке, когда он через семнадцать лет после убийства рассказывает о своем «детстве убийцы», о Янте. Это маленький провинциальный городок, где «народ взял подавление самого себя в свои руки» и все «живут под вечным гнетом несвободы, страха, холодности и властолюбия». Описание этой чудовищной микромодели тоталитарного государства потому так потрясло читателей, что в фантасмагорическом отвратительном виде предстает жизнь самая обычная. Просто то, что взрослые считают рутинным процессом воспитания по принципу «вырастет, спасибо скажет», часто оказывается моральным насилием. Это не последовательное повествование, но россыпь на первый взгляд случайных и вовсе не катастрофических переживаний, которые, однако, застряли у ребенка в душе, наслоились и сплелись в силки, в которых навсегда запутался Эспен. Он ненавидит свою малую родину и ее жизненные установки, он всю жизнь действует «от противного», часто во вред себе — и он никогда не перестает быть янтой: болезненно неуверенным в себе, завистливым, нетерпимым до агрессивности и неспособным покаяться и взять грех на душу.
