Тоник, не оборачиваясь, пожал плечами и протянул:
— Ну-у… Я думал, что-нибудь интересное.
— Что поделаешь… — сказал папа.
Тоник молчал. Он приклонил голову к нагретому солнцем косяку и крепко зажмурил глаза. Ему хотелось представить, какая бывает темнота в степи, когда опускается августовская ночь.
И ещё Тонику вдруг стало обидно, что ему никогда не приходилось зажечь огонёк, который бы помог кому-нибудь.
Когда стемнело, он украдкой взял свой фонарик и вышел на улицу. В переулке горела на столбе лампочка и светились окна. За рекой переливалась целая тысяча огней. Красные и зелёные огни горел у причалов, где стояли буксиры, катера и самоходки. Далёкий самолёт пронёс над городом три цветные сигнальные лампочки… У каждого был свой огонёк, и никому, видно, не нужен был фонарик мальчишки.
И вдруг сразу исчезли все огоньки, потому что глаза Тоника закрыли чьи-то маленькие тёплые ладони. Тоник мотнул головой и сердито обернулся. Рядом стояли Римка и маленький Петька, и в руках у Римки был небольшой узелок.
— А мы картошку печь будем, — сказал Петька. Тоник толкнул ногой с обрыва обломок кирпича и слушал, как он, падая, шуршит в бурьяне.
— Ну и пеките, — ответил Тоник.
— Антон-горемыка, — вздохнула Римка. — Ты, что, сильно тогда брякнулся, да?
— Тебе бы так, — сказал Тоник.
Римка покачала узелком.
— Мы на костре будем картошку печь. Из сухой травы огонь разведём.
— Из травы! Там щепки есть на берегу…
— А тебя отпустят? — спросила Римка.
— Маленький я, что ли…
Они уже стали спускаться по тропинке, когда Тоник всё-таки решил спросить:
— А он чего не пошёл?
— Тимка-то? Дома его нет, — объяснил Петька.
— Мы проходили мимо, — сказал Римка, — да у него в окне темно. Может, спит уже.
— Ну и что же, что темно, — пробормотал Тоник. Он подумал, что, наверное, Тимка лежит на кровати и смотрит в синее окно на далёкие заречные огоньки. Всё-таки плохо, если поссоришься, да ещё зря.
— Может, он и дома, — вздохнула Римка. — Вы не помирились, да?
— Мириться ещё… — сказал Тоник. Он остановился, подумал немного и полез наверх.
Скоро все трое были у Тимкиного дома.
— Постучи в окно, — велел Тоник Петьке.
— Ну да, — сказал Петька. — Лезьте сами. Там крапива в палисаднике во какая.
Тогда Тоник вытащил из кармана фонарик. Он включил его и так повернул стекло, что свет падал узким лучом. Тоник направил луч в окошко и стал нажимать кнопку: три вспышки и перерыв, три вспышки и перерыв…
Свет жёлтым кружком ложится на занавеску за стеклом и золотил листья герани на подоконнике.
