Рассказы | страница 28
— Если бы да кабы… Ну тебя… — Тоник отвернулся.
— Слушай, — тихо сказал Генка. Наклонился, сгреб Тоника за рубашку и заставил сесть. — По-твоему, у меня совести нет? Если я нож проспорил, буду его зажимать?
— Ну-ка отцепись. — Тоник встал. — Я к тебе не лезу. И ты не лезь.
Генка стоял напротив. Тонкий, жилистый, будто сплетенный из коричневых веревок. И каждая жилка была в нем натянута. Генка считал себя справедливым человеком и не терпел, когда ему мешали проявить свою справедливость. Он сжал губы, и широкие скулы с редкими-редкими веснушками стали бледными и острыми.
— Значит, не прыгнул бы? Сам признаешься? — тихо спросил Генка.
— Я?! — Тоник оттопырил губу.
— Ну и не брыкайся.
Генка быстро сунул ему ножик в карман рубашки и зашагал в сторону калитки. Прямой, быстрый, легкий. Уверенный, что сделал все как надо…
Беспокойные мысли чаще всего приходят вечером, когда вспоминаются радости и обиды отшумевшего длинного дня.
Сначала появляется просто мысль, такая же, как другие, не печальная, не радостная-воспоминание о чем-то. Но вот она застревает в голове, не укладывается как надо, царапает острыми краями. Словно та железная штука в кармане, которую Тоник сегодня нашел на дороге. Недовольно крутятся с боку на бок другие мысли, ворча на беспокойную соседку. Потом вскакивают и вступают в перепалку. Но беспокойство трудно победить. Оно растет, прогоняет сон, который подкрадывался раньше времени…
Генкин охотничий ножик оттягивал карман рубашки. Маленький, а до чего тяжелый… Тоник со стуком выложил его на подоконник. Сел на стул и стал смотреть в окно. Ведь можно сидеть совсем не двигаясь, даже когда мысли не дают покоя.
Желтый светофор-мигалка через каждые две секунды бросал в сумерки пучки тревожного света. И кто придумал повесить светофор на этом перекрестке? Машины проезжают здесь раз в год!
Вспышки словно толкают мысли Тоника: «Прыгнул бы? Или не прыгнул?.. Прыгнул — не прыгнул… Прыгнул — не прыгнул…» Кажется, что кто-то обрывает у громадной желтой ромашки крылья-лепестки…
А прыгнул бы?!
Все мальчишки поверили, когда он уговаривал Мухина. А если бы Мухин разрешил? Тоник передергивает плечами. Вспоминается высота. Парашют с земли кажется маленьким, как детская панамка… Тоник не боится, что парашют оборвется. Ерунда! Парашюты на вышках не обрываются. Но страшно думать о прыжке.
О первой секунде!
О том коротком времени, когда еще не натянулись стропы. Когда человек падает в пустоте.