ПОДКОВА
Тоник нашел подкову на обочине дороги, в пыльной траве. Подкова была старая, стертая. Блестела на солнце.
— Пригодится, — сказал Тоник.
И она пригодилась.
Вечером Тоник, Петька и Римка пускали подкову по мостовой. Ее нужно было кинуть так же, как кидают по воде плоские камни, чтобы «испечь блины». Тогда подкова со звоном прыгала по булыжникам, и во все стороны из-под нее сыпались ярко-желтые искры.
Пришел Тимка, а с ним Генка Звягин с Пушкинской улицы. Генке тоже дали кинуть подкову. Но он не рассчитал, пустил ее не вдоль переулка, а наискосок. Подкова перелетела через канаву и попала в лопухи у забора.
Генка долго шарил в лопухах, но не мог отыскать подкову. После него искали все по очереди, вырывали лопухи, но тоже не нашли. Генка переминался с ноги на ногу и скреб лохматый затылок. Он понимал, что забрасывать неизвестно куда чужую подкову, — это свинство.
— Ладно, — решил Тимка. — Ну ее, эту железяку. Домой пора.
Тоник не спорил. Уже совсем почти стемнело, и над темными крышами поднялась луна, похожая на розовый воздушный шар. «Спа-ать», — сонно прогудел на реке буксир. «Спать, спать», — тонко откликнулись пристанские паровозы. И ребята пошли спать.
Тоник подбежал к большому тополю. Там у него была сегодня стоянка самоката.
— Скорей! — окликнула его Римка. — Всегда ты возишься со своим драндулетом.
— Номера нет, — растерянно сказал Тоник. — Ребята, пропал номер.
Тимка деловито осмотрел самокат. Нащупал на передней доске дырки от гвоздиков и заключил:
— Видать, сорвали…
Маленький Петька сказал, что, может, номер сам отвалился, потому что гвоздики расшатались.
— Новый сделаешь, — махнул рукой Тимка.
Тоник шел позади всех и тащил за собой гремящий на камнях самокат. Номер, который он потерял, был от настоящей машины. Кроме того, он как будто специально для Тоника был сделан: ТК 11–25. Его можно было прочесть так: Тоник Калинов, одиннадцать лет, двадцать пятая школа. Под этим номером Тоник хотел участвовать в гонках по Береговому спуску, который недавно заасфальтировали. Но теперь туда не стоит показываться. У всех ребят есть на самокатах что-нибудь настоящее: фара от велосипеда, красный фонарик от машины или, например, мотоциклетный сигнал, который не гудит, но все равно настоящий. А у Тоника теперь — только дырки от гвоздиков.
Дома Тоник толкнул самокат без номера в чулан, подошел к кровати и начал стаскивать рубашку.
— Хорош, — сказала мама. — С такими ногами в постель?
