Это что же получается: с девочкой в процессе взросления происходят невообразимые метаморфозы? Сначала ее обижает определение «женщина», а со временем жмет оболочка «девушки»?!
Я на сто процентов убежден, что безликие цифры из паспорта никогда не дадут большего представления о человеке, чем его слова, образ жизни и поступки! На моем, еще недолгом, жизненном пути, к сожалению, встречались люди «за 40», пребывающие (весьма комфортно) в категории «до 20-ти». И к счастью, судьба меня сводила и с теми, которые только-только окончили институт, но дадут фору любому, кто уже готовится к выходу на пенсию. Давайте к вопросу возраста подходить объективно! Договорились?
Развивая тему Кирилла, хочу заметить, что как я ни пыхтел, так и не выискал ответа на вопрос: «Почему женщины скрывают свой возраст, но не преминут указать на разницу в нем, если собеседник мужчина, и он младше?» Честное слово, я несчетное количество раз был «мальчиком» в понимании дам, которым вот-вот исполнилось аж 35 лет. Некоторые из них, особо отличающиеся интеллектом, заявляли мне, что я должен немедленно пойти ни куда-нибудь, а на дискотеку и не вынуждать ее тратить бесценные минуты своей жизни на юнцов с неокрепшими мозгами вроде меня…
Ну да бог с ними, отправим их в гости к Марине, где за кухонным столом, возможно, родится монография «Возраст как определяющее для реакции женщины на обращение к ней».
А мы пока смоделируем ситуацию.
Вечер какой-нибудь пятницы. Скамейка какого-нибудь московского дворика или парка. Мы с Кириллом, потягивая пиво, делимся событиями какой-нибудь ушедшей недели, и я, например, громко изрекаю: «Кирюха, я в среду такую бабу снял! Просто улет!» Сфантазировать ситуацию подобного рода мне несложно, потому что в метро и на улицах часто приходится становиться невольным свидетелем подросткового бахвальства своими успехами в амурных делах. Но скажи я такое, а рядом окажутся девушки в возрасте 20–25 лет, то не по силам мне будет даже представить всю палитру их негодования. Оно может варьироваться от простого «фи» до уничижений, агрессивных упреков и резонных сомнений в моем культурном воспитании. Вернитесь вверх на несколько абзацев, где Кирилл описывает то, как Марина впрыскивает в разговор определение «бабское», морщась при этом: «Бюэ-э-э!» Убереги вас господь пусть случайно, пусть в шутку, обронить: «Эх, бабы вы, бабы!» — разящий топор негатива мгновенно падет на вашу голову: «Какая я тебе баба?!» Тело застывает в оцепенении от возможных масштабов скандала, который сильнейшим торнадо сметет вас после того, как новой подружке вашими устами будет заявлено: «Да ладно тебе. Все окей, я просто тебя снял!» Гнев, казалось бы, — нормальная реакция на проявление хамства. Более того, я бы сам не потерпел такого отношения к себе, и на месте женщины вырвал бы ногтями глаза наглецу.
