Максим с интересом прислушивался к разговору Березкина со Щеголевым, а когда увидел проходившего мимо Корнеева, подумал: «Вот кто устал больше всех. Мы хоть немного отдохнули, а он и эти часы просидел с комбатом за картой и расчетами на погрузку».
Посадка началась через полчаса. Гончар временно замещал командира первого взвода и потому первым повел своих солдат к вертолету. Построил взвод недалеко от машины, доложил командиру экипажа о готовности к посадке, вручил список людей.
После посадки свет выключили, и через открытый люк Гончар видел только белое пятно снега, солдат, мелькавших в просвете, слышал короткие команды.
Люк закрыли. Корпус машины задрожал. Сильнее, сильнее… Внутри все наполнилось гулом, и вскоре вертолет оторвался от земли.
Случись это днем, когда можно посмотреть и на соседей, и на землю, все было бы куда интересней, а теперь ничто не отвлекало, звук вертолета подавил все остальные, от него никуда не денешься — давит на уши, на каждую клетку тела. Гончар не представлял, сколько времени взвод уже в полете и сколько осталось лететь, не мог воспользоваться часами.
Вдруг машина накренилась вперед. Круче, круче… Потом вдруг носовой крен сменился боковым, от которого некоторые солдаты не удержались на сиденьях. Максим чувствовал, как чьи-то руки крепко обхватили его, судорожно вцепились в шинель. Нащупал голову, уткнувшуюся в колени. Вертолет уже выровнялся, а голова все не отрывается от его колен.
Слева от него должен сидеть Березкин. «Неужели это он? А говорил, не испугается, будет, как все». Наклонился к голове у колен, крикнул в ухо:
— Не бойся, это вираж.
Руки разжались, голова поднялась. Вскоре Максим почувствовал легкий толчок и догадался: сели. Двигатель еще работал некоторое время, а когда стих. Гончар подал команду надеть противогазы: местность могла быть «зараженной».
Открылся люк, началась высадка.
Садились другие вертолеты, некоторые еще были в полете, а по указанному десанту рубежу уже потекли ручейки дозоров, дозиметристы проверяли местность.
Щеголев тронул Гончара за рукав шинели, тихо попросил:
— Товарищ сержант, не говорите о том… в вертолете.
«Так это был не Березкин!» — почему-то обрадовался Максим и ответил:
— О чем говорить-то? На вираже вон как тряхнуло! Я тоже едва удержался на сиденье.
Наконец вся рота была в сборе. Не ожидая, пока выгрузят бронетранспортеры, Корнеев приказал снять противогазы и повел роту с приданным ей взводом минеров напрямик к горам. Сразу за горами, прижимаясь к ним, бежала дорога. Машины туда должен привести старшина, руководивший сейчас выгрузкой. Другие подразделения батальона направились левее, к мосту через реку.
