Старик погладил её по щеке, издав при этом череду свистящих звуков, — должно быть, это был его смех. Когда я увидел его руку с набухшими синими венами на тёмной гладкой коже Стефф, мне стало дурно.
— Не будь такой корыстной, крошка. Давай сперва посмотрим, как нам немножко позабавиться втроём, а?..
Она отпрянула, выдернула руку из-под куртки и направила дуло своего пистолета прямо в лоб старику. Скорость, с какой её лицо превратилось в каменную непроницаемую маску, ужаснула меня.
— Я хочу всё! Всё, тебе понятно? Или я нашпигую твою мерзкую харю свинцом!
Казалось, он не удивился, по крайней мере, не всерьёз. С бульканьем, как в лопнувшей водопроводной трубе, он вжался в свои подушки.
— Кто тебя подослал?
— Тебе какое дело! Я знаю, что где-то здесь, в твоей хибаре, припрятан триллион евро наличными, и если ты мне сейчас же не скажешь, где, я размозжу тебе череп, клянусь.
Он оглядел её со всем презрением, какое ещё не израсходовал за свою долгую жизнь, потом поднял руку и показал ей красноватое свечение чипа под своей морщинистой кожей.
— Я житель Зоны, моя красавица. Как только мой чип погаснет, Европол будет здесь в течение трёх минут.
Стефф засмеялась.
— Европол? Делать им больше нечего. А ну, быстро колись, где деньги?
Он откинул стёганое одеяло, обнажив свои голые волосатые ноги. Они были такие тонкие, что, наверно, подломились бы под ним. Паучьи ножки.
— Если я тебе не скажу, ты меня убьёшь. А если ты меня убьёшь, тебе никогда не узнать, где я их спрятал.
Его тон, издевательский, провоцирующий, вывел Стефф из себя. Она с грохотом долбанула его рукоятью своего пистолета по переносице. Он вскрикнул и зажал лицо ладонями. Из глаз брызнули слёзы, между пальцев выступила кровь. В это мгновение я понял, что она заставляла его платить за каждый час — а может, и за целые ночи? Однажды Стефф не появлялась на Восточном вокзале целую неделю и не проронила ни словечка о том, где пропадала. Она снова ударила его, на сей раз по черепу. Кость глухо проломилась. Старик мешком осел на своей кровати. Почти чёрная краснота его крови смешалась с красным цветом его стёганого одеяла. Он со стоном выкрикивал отрывочные фразы:
— Эти свиньи, они всё погубили… Спекулянты… Биржевики, поганцы… На их совести евро… Дольюань, боже мой, курам на смех! Доллар и юань, абсолютные противоположности… Они взяли нашу старую добрую Европу в тиски… Мы слишком долго спали на наших богатствах и на нашей защищённости… От этого Европа и окочурилась. Она издохла… И сразу тут как тут вы, мелкие стервятники! Ни евро вы от меня не получите, ни единого… Ни… никогда…
