Дважды два равняется одуванчику | страница 13
— Точу ножи-ножницы! — выкрикивал точильщик, а золотые искры, летящие снопами от каменного колеса, озаряли его лицо и падали на траву, на одуванчики, на кур.
А вот и тёти Лидин папа, дедушка Светланы и Толика. Славка сразу узнала его по фотографии, которая висела в комнате у тёти Лиды. Сейчас дедушка шёл по Ботанической улице и выкрикивал:
— Фонарики! Фонарики! Бумажные фонарики!
За ним гурьбой бежали дети. Дедушка доставал из мешка плоскую картонку с двумя палочками, разводил палочки… и — о чудо! — на палочках разноцветно вспыхивали бумажные фонарики.
Дети подбегали к своим бабушкам на скамейках и выклянчивали у них мелочь, чтобы купить фонарик. Бабушки, недовольно ворча, рылись в карманах, и дети снова неслись к дедушке и протягивали ему монеты. Но дедушка смеялся, цокал языком, и монеты в руках детей вдруг превращались в большие стеклянные шары. Дети вокруг дедушки весело играли шарами в волейбол, а он незаметно рассовывал им по карманам свои фонарики.
Славка вернулась во двор. Раненый дом светился, там играла музыка. Окна не были уже забиты крест-накрест, а ярко блестели стёклами.
Кто-то заплакал. Славка оглянулась и увидела тётю Нину. Она плакала, обнимая двух красивых юношей в солдатской форме. Жозефина тёрлась об её ноги и радостно мяукала. А на подоконнике стоял Тильди, размахивал зеркальцем и кричал:
— Время возвращения! Время возвращения! Время возвращения!
«Время возвращения? — удивилась Славка. И вдруг поняла: — Время возвращения — это когда возвращаются. Значит, и папа?..»
Она обернулась к воротам, освещённым вечерним солнцем. Во двор входил… отец!
— Папа! — закричала Славка.
Глава IX. Папа
Заплакала Танюшка. Славка вскочила со скамейки. И почему вдруг всё стало обыкновенным — и двор, и бельё, и раненый дом?
Но нет: во двор входил высокий человек в военной форме. Славка кинулась к нему:
— Папа!
Военный вздрогнул. Он остановился в нерешительности и удивлённо смотрел на Славку. Славка, смеясь и плача, повторяла одни и те же слова:
— Папа, папочка! Ты вернулся…
— Девочка… — тихо проговорил военный, и Славке вдруг стало страшно: почему он говорит ей «девочка», будто чужой?
Славка подняла на военного залитые слезами глаза и вдруг… он взял её на руки:
— Доченька, дочурка моя!
Никто уже не помнил о белье. Весь двор застыл, глядя на них, а тётя Нина, подойдя к военному, прошептала:
— Её зовут Славочка, Ярослава…
Славка засмеялась:
— Смешная ты, тётя Нина! Неужели папа забыл, как меня зовут?!
