Только скрывшись в тени деревьев, она спросила себя, как такое могло случиться?
Как она могла разговаривать с герцогом так легко и непринужденно?
Он, должно быть, нашел ее весьма странной камеристкой, если еще не кем-то похуже, а ни ей, ни мачехе совсем не нужно, чтобы он так думал.
— Не надо мне было сюда приезжать, — сказала Темпера вслух.
Но, даже произнося эти слова, она знала, что это ложь.
Когда Темпера вернулась в замок, голова у нее кружилась так, что было невозможно собраться с мыслями.
Как она могла так откровенно проговориться герцогу?
Потом она решила, что он никак не может связать ее с ее отцом, в конце концов, может же камеристка, как и любая другая прислуга, обладать талантом.
Это соображение, впрочем, ее не успокоило, и все время до возвращения леди Ротли из Монте-Карло Темпера вспоминала свой разговор с герцогом и сожалела, что он состоялся.
Герцог, несомненно, был самым красивым и привлекательным мужчиной из всех, кого она только видела, но она с первого же взгляда заметила, было в нем еще что-то, что отличало его от других красивых мужчин.
Не потому ли он показался ей особенным, что она смотрела на него сквозь призму его картин? Может быть, в ее воображении вокруг него создался ореол, которого он и не заслуживает?
Коллекцию-то собрал его отец, и следовало ожидать, что он оценил ее по достоинству. Но это не означает, что он сам знаток и ценитель, подобный ее отцу, чьи суждения пользовались общим признанием и уважением.
«Будь герцог подлинным ценителем живописи, — твердила себе Темпера, — его бы не заинтересовали ее любительские картинки».
Она смотрела на свою неоконченную работу и видела, что, хотя получилось и неплохо, это никак нельзя назвать даже подражанием де Хему, которого упомянул герцог.
Она умела довольно точно копировать великих мастеров, и поскольку ее обучали специалисты, ее работы были по-своему хороши.
Но она знала, что у нее нет той искры гениальности, по которой отец всегда умел отличить подлинник от подделки.
— Я сама не что иное, как подделка, — сказала себе Темпера и подумала, что это справедливо во всех смыслах.
Она ненастоящий художник и ненастоящая камеристка. Будь герцог более проницателен, он бы и сам догадался.
Темпера вздрогнула от страха.
Она бы никогда себе не простила, если бы лишила мачеху возможности выйти за герцога.
Она ходила по комнате леди Ротли, и впервые со времени приезда в замок вид из окна ее не радовал.
Она пыталась придумать какое-нибудь объяснение, которое мачеха смогла бы дать герцогу, когда он спросит о ее камеристке, ведь она не сомневалась, что это обязательно произойдет.
