Темпера подумала, что особых неудобств ни у той, ни у другой нет. Когда обе удалились к себе, она вернулась в свою комнату, но только не затем, чтобы лечь спать.
В ее багаже были краски и холст в рамке, занимавшие очень мало места. Она любила заниматься живописью еще при жизни отца, и он поощрял ее, оплачивая уроки, с того момента, как только она смогла держать в руках кисть.
Темпера не имела никаких иллюзий относительно возможности стать великим художником, но живопись она очень любила и знала, что, изучив методы великих мастеров, она может создавать привлекательные и приятные для глаз картины.
Она решила, что должна увезти с собой хоть что-нибудь на память о южной Франции, и, надев широкополую шляпу, выскользнула из дома и отправилась осмотреть сад.
Темпера и вообразить себе не могла, что может существовать нечто настолько прекрасное и изысканное, но впоследствии она узнала, что старый герцог, вынужденный по состоянию здоровья провести остаток дней на юге Франции, распорядился доставлять ему цветы со всех концов света.
Тут были и азалии с Гималаев, и лилии из Вест-Индии, и орхидеи из Малайи, не говоря уже о массе английских цветов. Эти последние, особенно розы, в полутропическом климате приобрели особую экзотическую пышность.
Так как сад находился на склоне холма, водопады наполняли бассейны с водяными лилиями и золотыми рыбками, а оттуда вода стекала дальше вниз, образуя декоративные пруды с поросшими папоротником берегами.
Аллеи сада охраняли, как часовые, темные кипарисы, и неожиданно то тут, то там мелькали мраморные статуи, белея на фоне темных деревьев и напоминая Древнюю Грецию.
Темпера бродила как во сне. Иногда ей встречались садовники, занятые прополкой или пересаживанием растений. «Bonjour, Mademoiselle», — бормотали они, и она отвечала им на их родном языке.
Затем, когда она отошла от замка уже довольно далеко, она оказалась в небольшом цветнике, где вдоль каменной стены, увитой плющом, тянулся цветочный бордюр.
Цветы манили к себе бабочек и пчел, и все вместе они представляли собой столь прелестную картину, что Темпера, присев на мраморную скамью, почувствовала, будто перенеслась в какой-то волшебный мир. Только отец понял бы ее ощущения.
Она смотрела на цветы и вдруг поняла, что непременно должна их нарисовать. Тут были и лилии, и розы, такие пышные, что чем-то напоминали ей мачеху.
Были здесь и изящные маленькие цветочки в форме колокольчиков, название которых было ей неизвестно, отличавшиеся фантастической легкостью.
