— Разбудила, — ответила Люба, стараясь окончательно проснуться.
— Извини. Но теперь уже всё равно. Ты телеграмму мою получила?
— Спасибо, получила. Но, ма, лучше бы ты приехала сама.
— Тут много во-первых, во-вторых и в-третьих. Ну, как всё прошло, сколько было народу?
— Много. А какое это имеет значение?
— Колоссальное, девочка. Неужели не понятно? Важно ещё, что за люди были.
— Всякие, ма. Молодые, старые, толстые, тонкие, лысые и волосатые, рыжие и вороные. Каких тебе ещё надо?
— Ты не выспалась? Что тебя так раздражает? А его семья была?
— Были сыновья и их мать.
— Представляю, зрелище для публики… Надеюсь, без скандала?
— Надейся.
— А на самом деле? Что ты надела на траур? Я недавно видела фото с похорон Высоцкого. Марина Влади там так смотрелась! Представляешь, её белые длинные волосы…
— Ма, успокойся, я выглядела лучше, — перебила Люба мамин захлёб. — Ты где сейчас, ма?
— В Юрмале, но, наверно, уеду в Таллин.
— А не хочешь сюда? Приезжай, мне так плохо, ма…
— Девочка, мне не лучше, уверяю тебя. Ты хоть просто освободилась, и у тебя ещё всё впереди. А у меня Никодим хандрит! — Она даже всхлипнула в трубку. — Бьюсь вокруг него, как рыба об лёд, а толку никакого. У него отвергли рукопись, он весь в стрессе и ко мне, конечно, ноль внимания. Даже капризничает, как перед мамой.
— Ну и брось ты его, ма, ко всем чертям!
— И что дальше?
— Укатим к тёплому морю или куда-нибудь в горы, к грузинам пить молодое вино.
— Хочешь, чтобы тебя у меня украли?
— А мы скажем, чтобы нас крали вместе.
— А потом меня выкинут на повороте? Спасибо. Я должна везти Никодима в Таллин, там появился экстрасенс, и мне обещали устроить к нему на сеанс. Ты не поможешь мне деньгами? А то я дорого отдала за починку машины, и сеансы эти кое-что стоят.
— Ма, я не знаю, что у меня есть и есть ли?
— Ну-ну, девочка! Это надо выяснить немедленно. Ты что? С этим не шутят.
— Хорошо, просплюсь и выясню. А потом приеду к тебе, ага?
— Но я же не знаю, где мы будем.
— А я подожду. Устроитесь — сообщишь. Ма, не бойся, я не буду отбивать у тебя Никодима, он не в моём вкусе.
— Никодима оставь. Он не красавец, но вполне порядочный человек.
— Я думала, ты скажешь: «вполне порядочный мужчина»…
— Это уже не твоё дело, девочка. Сейчас ему не везёт с работой и рукописью, но я надеюсь на Таллин. Ты, когда выяснишь свои обстоятельства, можешь перевести мне туда взаймы что-нибудь на главпочтамт до востребования.
— Мне всё ясно, ма. Ладно, я не поеду. Клади трубку, а то много набежит за разговор. Целую.
