На основании статьи… | страница 51
Выворачивались все карманы, и каждый вносил свою посильную лепту.
Главное было — собрать на уже привычное еженощное меню! Естественно, с учетом индивидуальных вкусов и пагубных пристрастий в виде курения. Из четверых курили двое — Леха и Кирилл.
Итак! Для капитана Лехи Петракова пачка сигарет «Памир» (или, в просторечии, — «Нищий в горах») — четырнадцать копеек. И пачка болгарских «Ту-134» для члена Союза журналистов К. Теплова — за тридцать копеек. Вот уже сорок четыре копейки из общего котла долой!
Одного белого батона хватало на всех. Обычный тринадцатикопеечный батон на субсекретном «Четвертом этаже» с буфетной наценкой стоил восемнадцать копеек. Плюс сигареты. Уже шестьдесят две копейки…
Четыре плавленых сырка «Дружба» по девять копеек и три бутылки кефира с «зеленой шапочкой», то есть — не обезжиренный, для Кости, Кирилла и Николая Ивановича — девяносто копеек с посудой. Леха Петраков предпочитал лимонад «Буратино». Тоже за три гривенника.
Что же касается кефирной «посуды», то если сдашь три бутылки обратно в буфет — получишь сорок восемь копеек назад. При условии, что бутылки будут чисто вымыты! И никакие мольбы отпустить кефир без залоговой стоимости, никакие обещания, что через полчаса чистенькие бутылки вернутся на «Четвертый этаж», не поколеблют комитетскую буфетчицу. Она твердо знала, что работает на безопасность страны!
Ну, и уж если повезет совсем по-царски, если «Четвертый этаж» не сожрет их еще днем, самое главное блюдо — четыре пары еле тепленьких, тощеньких и коротеньких говяжьих сосисок по двенадцать копеек пара! А это почти полтинник!..
Короче говоря, на такой ночной перекус четырех взрослых и голодных мужиков требовались минимум три рубля. Или — «трюндель». Или — «треха». Или «трояк»… Как кому больше нравится.
Объявлялся перерыв на поздний ужин, и выворачивались все карманы. Устраивалась складчина. На это самое счастливое в ночи время сами собой исчезали протоколы допросов, предъявление вещественных доказательств, обостренное внимание к тому, что говорит, как говорит, каким тоном говорит выдернутый из камеры сонный и настороженно-напуганный подследственный…
Если сбор денег «в помощь голодающим правоведам» производился дней за пять до их зарплаты, то трех рублей на ночные пиршества можно было и не собрать. Хорошо, если наскребется два, два с полтиной…
Отсутствие денег у всех четверых было таким же хроническим, как некий врожденный недуг, от которого — и лапти не откинешь, но и жить нормально не сможешь.