— В возрасте Джулии у тебя были такие же кукурузного цвета волосы, — сказала Люсинда. — Шелковые и красивые. Теперь, скажи мне, что говорит Алан?
— Ох, мам. — Диана нервно сглотнула.
Люсинда схватилась за сердце.
— Дорогая?
Диана покачала головой:
— Нет, никаких плохих новостей, — сказала она. — То есть вообще без новостей. Ничего определенного, все по-старому.
— Она подросла?
— На одну восьмую дюйм[4].
— А это не много? — хмурясь, спросила Люсинда. — За такой короткий срок?
— Нет! — резко ответила Диана, хотя и не собиралась кричать. — Это не много. Это абсолютно нормально, мам.
— Хорошо, дорогая, — сказала Люсинда, приняв позу Будды, как это про себя называла Диана: прямая спина, безмятежный взгляд, руки сложены у подбородка, словно в молитве. Возможно, внутри у нее было то же смятение, что и у Дианы, только она его лучше скрывала. — Ты с ним не ссорилась? — спросила она.
— Ссорилась?
— С Аланом, — сказала ее мать. — На сегодняшнем приеме…
— Ну… — нерешительно ответила Диана, вспомнив выражение лица Алана в тот момент, когда они покидали его офис.
— Диана?
— Почему он мне так сильно напоминает Тима? — проговорила она.
— Ох, дорогая.
— Походки у них похожи, — сказала Диана. — Их голоса звучат одинаково. У Алана волосы темнее, но летом они светлеют. Он носит очки, но когда снимает…
— Внешнее сходство, — сказала Люсинда.
— Я и сама себе это говорю, — ответила Диана. — Я чувствую себя так плохо, постоянно злясь на него. Каждый раз, когда я думаю о Тиме, у меня ноет живот. Я лежу, не сомкнув глаз, ненавидя его за боль, которую он причинил Джулии, но главное — я ненавижу его за то, что он бросил меня. Это так ужасно, будто я проглотила камень.
— Ой, ой, — вздохнула Люсинда.
— Я знаю. А когда я вижу Алана, то вспоминаю о Тиме. И у меня сразу всплывают мысли о боли и предательстве и о том, как яростно я ненавижу его брата…
— Нет, — прервала ее Люсинда. — Вот в это я не верю.
— Это так, мам. Я ненавижу Тима.
— Но я сомневаюсь, что бы Алан вызывал у тебя такие эмоции. Это невозможно. Он и не мог бы — он слишком хороший. Он беспокоится о тебе и о Джулии, он всегда рядом. Ты все придумываешь сама. Откуда бы ни взялись эти чувства, просто не забивай ими голову.
Диана подумала о глазах Алана, как они светились добротой и нежностью, когда он смотрел на Джулию. Она мысленно представила его ладони, обследующие тело Джулии, держащие ее искривленные ручонки так, словно они были самой великой драгоценностью во всем белом свете.
