С конца 1928 года был первым секретарем ЦК КП(б) Белоруссии и членом РВС Белорусского военного округа. С октября 1929 года — начальник Политуправления Красной Армии и член РВС СССР. Одновременно он был ответственным редактором газеты «Красная звезда». Таков, кратко, был жизненный путь этого военного и политического деятеля.
Его взгляд упал на ковер. Там на кожаном ремне висела револьверная кобура. Непроизвольно рука потянулась к ней. Стараясь не потревожить спящих, он извлек из кобуры револьвер, погладил оружие, нащупал пальцами заложенные в гнездо барабана патроны. Все шесть на месте.
Припомнился случай, когда вот этот самый револьвер спас его от верной смерти. Дело было на Украине. Он с красноармейским отрядом гонялся за неуловимыми подвижными бандами Махно. После двухсуточного преследования штаб перемещался в небольшое село. Зима стояла морозная, снежная; дороги перемело, и колонна штаба растянулась. Устроившись в пахучем стоге сеней-розвальней, он незаметно заснул.
— Бандиты, товарищ комиссар! — разбудил его крик возницы. — На нас скачет!
С недалекой опушки к дороге мчался на яром коне всадник. Конь утопал в рыхлом снегу по самое брюхо. С губ слетала кружевная пена.
— Гони! — крикнул Гамарник вознице, пытаясь дотянуться до кобуры. Под широкополым тулупом она куда-то сползла, пальцы судорожно рыскали по жестким завиткам овчины.
— Пошли-и! Пошли-и-и! — хлестал вожжами неказистых лошадок перепуганный возница.
Все же они сумели оставить за собой махновца, и он мчался за ними с угрожающе вскинутой саблей. Из-под черной лохматой папахи сверкали злые глаза.
— Стой! Стой! — всадник намеревался приблизиться так, чтобы ударом сабли сразить сидящего в санях начальника. То, что это был красный командир выдавала буденовка с нашитой алой матерчатой звездой. А он, Гамарник, никак не мог нащупать злосчастную кобуру. Наконец, достал ее, расстегнул ремешок застежки, почувствовал холод металла.
— Ну, бородач, держись! — махновец наклонился со вскинутой для удара саблей.
Вырвав пистолет, Ян, не целясь, нажал на спуск. Выстрел оказался удачным: пуля угодила прямо в лоб махновца…
Потом мысль о зимней схватке сменилась событиями последних дней. Он, конечно, понимал всю сложность внезапно возникшей ситуации. Уж ему то были известны взаимоотношения в ведомственных кругах. Знал, что закрытое письмо Сталина, в котором вождь требовал усиления борьбы с затаившимися в стране врагами и диверсантами, выльется в массовые репрессии. Знал, что он, начальник Главпура Красной Армии, непременно войдет в обойму обреченных военачальников. И их, и его, конечно, будут судить. Но за что? За какое предательство?.. Впрочем, они найдут причину…
