Основы деятельности по расследованию преступлений таятся в глубокой древности, в той, где таится первое из наиболее известных, «знаковых» преступлений на земле – убийство Авеля.
Вот как это произошло и расследовалось:
«…восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его.
И сказал Господь (Бог) Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему? И сказал (Господь): что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли…» (Быт. 4).
Классическая до сегодняшнего дня схема: убийство, попытка уйти от ответственности, извернуться («разве я сторож…»), изобличение («кровь брата твоего…») и последующее наказание (по «данному делу» – в виде изгнания и «каиновой печати»).
Кстати, вот как комментируют теологи эту ситуацию: Каин «с упорством ожесточившегося грешника не только запирается в преступлении, но и дает дерзкий ответ Богу… Бог приступает, наконец, к осуждению его, в котором проявляет свое всеведение, всемогущество, правосудие и милосердие». «Голос крови брата твоего…» обозначает тяжкое преступление, остающееся по неведению или небрежению безнаказанным у людей…» [2]
Менялись эпохи, менялись и методы изобличения правонарушителей, методы расследования преступлений. Уже несколько тысяч лет тому назад древние китайцы создали способы расследования, учитывающие психофизиологию человека: заподозренным в совершении преступления людям на кончики языка клали щепотки риса; у кого он оставался сухим, тот и объявлялся преступником. Исходили китайские расследователи из посылки, что у виновного от волнения не выделяется слюна. Замечу попутно, что при всей своей кажущейся наивности что-то, так сказать, научное в этом способе есть, во всяком случае, особенности психофизиологических реакций человека активно изучаются и используются и в современной криминалистике, в частности, для диагностики личности, в том числе и с использованием для того аппаратов типа полиграфа (о нем речь пойдет в теме 5 настоящего курса лекций).
Уже в Законе XII Таблиц (первом своде законов Древнего Рима, 451–450 гг. до н. э.) содержались сугубо криминалистические предписания по, как бы мы сейчас сказали, тактике обыска. В частности, указывалось: «Закон XII Таблиц предписывает, чтобы при производстве обыска обыскивающий не имел никакой одежды, кроме полотняной повязки, и держал в руках чашу» [3] . Я вообще-то не представляю, как можно реально производить обыск с чашей в руках, но практический смысл этой рекомендации ясен и, увы, актуален и для наших дней: чтобы не возникали сомнения в том, что обыскивающий что-то значимое в доказательственном отношении подкинул в обыскиваемое помещение.
