Ребятишки, толкаясь, стремглав бросились к крыльцу. Над станицей взвился бабий плач. Раздался зычный окрик, и плач умолк… Вдоль заборов замелькали фигуры казаков: у кого в руках обрез, у кого заржавевшая шашка, ружье…
— Сбор на площади! — неслось отовсюду.
— Сюда! Сюда! — звал бородатый казак.
— На площади сбор! На площади! — неслось в ответ.
Звуки гармошки приближались. Казак чертыхнулся, бросился к окну, закричал:
— Выходь! Выходь, бисова детвора, из хаты на улицу!
Уже можно было различить лица переселенцев. Бородатый казак, подгоняя перед собой детишек, подхватив на руки малышку, побежал к площади. Винтовка отчаянно подпрыгивала у него за спиной.
— А хата? — рванулась навстречу казаку его жена, выскочившая из калитки соседей.
— Черт с ней! — разозлился казак. — Не видишь! Сбор на площади! Догоняй!
Казачка метнулась было к хате, но в это время на окраине станицы появилась толпа осетин, и, увидев их, баба с визгом бросилась вслед за мужем и детишками…
К площади отовсюду сбегались станичники, на ходу заряжая винтовки, натягивая сапоги, облачаясь в рубашки… Стоя вдоль плетней, казалось, готовились к бою.
— Без приказа не стрелять! Без приказа не стрелять! — надрывался конопатый казак — председатель колхоза. — Надо бы в район гонца! Эй ты, Петро, хватай любого коня и скачи в район! Быстро!..
Толпа переселенцев двигалась по пустынной улице.
— Ой, братцы, что будет? — вздохнул кто-то.
— Цыц ты! — крикнули на него.
— Надо бы переговоры с ними провести, — озабоченно сказал председатель колхоза и приказал: — Те, кто с винтовками, на дорогу выходи, братцы, на дорогу, пересечь им путь следует… Но без моей команды не стрелять… Я сперва говорить с ними буду…
— Они тебя, Никитич, слухать не станут… Ишь как наяривают на гармони…
— Бодрятся.
Казаки напряженно ждали приближающихся переселенцев, всматривались в их лица.
— Казаки, а ведь они лыбятся! — раздался ошеломленный голос.
— И вправду улыбаются, — недоуменно подтвердил Никитич.
— И по хатам не снуют, не грабят, — поразился бородатый казак, видя, что толпа прошла мимо его двора.
— Они сперва нас побьют, а затем и до наших хат, — запротестовал коротконогий.
— Что-то на грабеж не похоже, — покачал головой Никитич.
— Зачем же они идут с топорами и лопатами, если не драться? — высказал удивление казак, натянувший на самые брови фуражку с красным околышем, — и где он только ее достал?
— Умолкни, — оборвал его Никитич. — Во, приближаются… И чего их сюда занесло?..
