– Янулла, наши друзья приглашают нас покататься на катере, давай попросим твою или мою маму посидеть с мальчиками, – говорит Андрей.
– Нет, – решительно отвергает заманчивое предложение Янулла. – Сейчас их время. И мы должны научиться обходиться без бабушек – мы ведь уже совсем взрослые люди. Все наше свободное время – детям.
И правда, как ни войдешь в их дом, увидишь Андрея с ребятами. Либо занимается музыкой, либо помогает делать уроки, либо читает им книжку.
– Но чем бы я ни занимался с сыновьями, я не забываю, что я – отец. От меня (и от мамы, конечно, тоже) зависит, насколько подготовленными войдут они во взрослую жизнь. Кстати, сам я к такой жизни был вовсе не готов.
Этого крепкого, умелого мужчину я наблюдаю каждый день. Он неизменно энергичен, все время при деле. Он готов в любую минуту помочь жене либо просто подменить ее. Что же еще нужно, чтобы считать себя подготовленным к жизни?
– О, это я сейчас такой, – улыбается Андрей (и он, и Янулла очень улыбчивы). – А когда женился… Понимаете, я был всегда «хорошим мальчиком». Меня все любили, мое дело было слушаться старших. Выполнять то, что они требуют. И уж ни в коем случае не возражать и не препираться.
– Это что, плохо? Слушаться родителей – разве это минус?
– Плюс, большой плюс, но… времена-то меняются. В моем детстве такое послушание было принято. А сейчас мои ребята могут и поспорить со мной, и ослушаться, и даже нагрубить. Так принято среди их сверстников. И я обязан с этим считаться. Моим родителям было легче: сказано – сделано. Нам сейчас значительно труднее: мало сказать, надо чтобы это дошло до ребенка.
– И как вы реагируете на непослушание?
– Убеждаю, пока хватает терпения, а потом срываюсь, могу взорваться, накричать. Но тогда Янулла меня останавливает – «Если ты будешь кричать, они станут тебе подражать». Так что воспитание – это дело взаимное.
– А что в нем главное?
– Я думаю, последовательность. Я-то не всегда добиваюсь своего – характера не хватает. А вот жена…
О принципе своего общения с детьми Янулла рассказывает мне так:
– Я стараюсь каждого из них понять. И прощаю то, что они делают не умышленно, а просто в силу своего характера. Джулиан порывист, не очень аккуратен, берется сразу за несколько дел, разбрасывает вещи. Уильям, наоборот, весьма педантичен. Он живет по плану. Время его расписано. И если надо что-то поменять местами, для него это целая драма. «Сынок, – говорю, – я обещала пойти с тобой на футбол, но позвонила бабушка, хочет приехать. Нам надо ее принять. Давай пойдем в другой день». Он – в крик, в слезы: «Я же уже все подготовил, я же ждал этого целую неделю». Я не сержусь, я его понимаю. Или Джулиан разбросал свои вещи. Ленится их убрать. Я не сержусь, просто несколько раз напоминаю ему об этом. И не отхожу, пока он не уберет.
