– А что в этом удивительного? Ты же обманул нас обоих.
– Каким образом? – удивился он.
– Обещал встретиться с Аллой для обсуждения трактовки роли – и не встретился.
– Время еще есть, встретимся, обсудим. Тебя-то что это так беспокоит?
– Алла – моя подруга. А я всегда беспокоюсь за близких мне людей.
– Насколько я знаю, вы лет пять не встречались.
– Для истинной дружбы срок не имеет значение.
– Да, – недоверчиво произнес супруг, – не знал. Я был уверен, что у вас давно нет никаких связей.
– А ты очень многого еще не знаешь, – мстительно произнесла я.
– Возможности познания человека ограничены.
Мне снова захотелось огреть его чем-то тяжелым, но вы еще помните про мои размышления о престиже, поэтому не стану повторяться.
– И все же я хотела бы расширить свои возможности в первую очередь за счет того, чтобы узнать, где все же был ночью?
Я увидела, что не только я, но и он едва сдерживается, так как его все больше выводил из себя мой допрос. Я вдруг испугалась: так как ему не надо сохранять в данную минуту свой имидж интеллигента, то это он может ударить меня чем-то тяжелым. Тем более, характер у него довольно вспыльчивый.
– Послушай, у меня были дела. Я что о каждом своем шаге отныне должен тебе докладывать. Ты не мой начальник, а моя жена. Согласись, что между двумя этими понятиями существует большая разница.
– Некоторая разница действительно существует, только это вовсе не означает, что если муж приходит посреди ночи, то жена должна радостно ему приветствовать, как дружескую делегацию из соседней страны. Я же не знаю, а вдруг ты был у женщины и изменял мне. И теперь я – обманутая жена. А коли так, то мне надо привыкать к другой роли. Как режиссер, ты должен меня понять и даже помочь. Мне очень интересна твоя трактовка такого персонажа.
Муж вылупил на меня свои изумленные зенки, то есть я хотела написать свои выразительные глаза. Уж простите меня за это вульгарное выражение, сама не знаю, как вырвалось.
– Ты хоть понимаешь, что ты несешь? – спросил он.
– А что я несу?
– Невероятную чушь.
– Спасибо, дорогой, – с горечью проговорила я, – сначала я тебя жду всю ночь, места себе не нахожу. А теперь несу невероятную чушь. Что мне предстоит еще услышать?
Невольно целое озеро слез наполнили мои глазницы и, перелившись через берега век, потекли по руслам щек. Это зрелище даже из каменного сердца моего мужа высекло пару слабых искр жалости. Он вскочил со стула, подошел ко мне и обнял.
– Ну что ты, дорогая, все хорошо, – сказал он, целуя меня, то ли шею, то ли в лопатку.
