Преувеличивать личный антисемитизм Сталина значило бы вольно или невольно способствовать распространению воззрения о том, что в трагедиях всех без исключения народов СССР виновата «паранойя» вождя, с манией преследования, с чрезмерной гордыней, с антисемитизмом и так далее. Это значило бы за одним грехом не видеть того главного, что вызывало повторяющиеся на протяжении всех лет сталинизма идеологические судороги, из которых борьба с космополитами была лишь одной из серии. Это значило бы в конечном счете упрощать Сталина и соответственно обрекать преодоление сталинизма на облегченный путь осуждения частностей. За всеми всплесками «патриотизма» и антисемитизма, за всеми приступами ксенофобии (после войны в СССР были запрещены браки с иностранцами) у Сталина всегда и во всем стояла капитальная политическая идея. Идеей этой была власть. Власть, полученная не от народа, власть узурпированная, следовательно, защищенная не демократией, а насилием, требовала от вождя и его окружения постоянной бдительности, постоянного поиска врагов. В этом суть всех без исключения трагедий послеленинского периода.
Обыватель видел и видит в шельмовании академика Варги, театральных критиков один из эпизодов «еврейского погрома». Но историк обновляющейся России (а перестройка всех нас сделала историками) не может не усмотреть в кампании борьбы с космополитизмом более широкого явления — погрома идеологического. Е. Варгу громили не за метрики, а за то, что он, ортодоксальный марксист, свято веривший в догму абсолютного и относительного обнищания рабочего класса при капитализме, наблюдая экономическую эволюцию в мире, после второй мировой войны пришел к выводу, что система капитализма способна приспосабливаться к изменяющимся условиям и противостоять кризисам. Сталин мог закрыть глаза на «межнациональные браки» своих детей. Политик Сталин не мог простить экономисту Варге того, что не прощая ни русским, ни грузинским, ни еврейским ученым: посягательства на мифы, которые лежали в основе его власти.
Академика Леона Абгаровича Орбели невозможно было уличить в том, что он еврей, однако в 1950 году его, ближайшего сподвижника И. П. Павлова, в разгар кампании борьбы с космополитизмом обвинили в том, что он протаскивает в девственно чистую советскую науку вредные бациллы «менделизма-морганизма». В период 1948–1950 годов отступниками и антипатриотами были объявлены почти все крупнейшие ученые — биологи и физиологи невзирая на лица и фамилии: академики А. Жебрак, П. Жуковский, И. Шмальгаузен, Л, Орбели, А. Сперанский… Враждебной патриотическому павловскому учению об условных рефлексах была объявлена школа грузинского физиолога академика И. Бериташвили.
