Затем Пален установил пикет под командой Александра Волкова в покое императрицы у злополучно запертой двери из прихожей царской опочивальни в апартаменты супруги. Взвод Марина разместили в библиотеке. Оба отряда выслушали строгий приказ никого не впускать в спальню. А чуть погодя оцепившие по периметру замок 3-й и 4-й батальоны преображенцев и немного припозднившийся 1-й батальон семеновцев громким, но не восторженным «Ура!» поприветствовали восшествие на престол нового российского императора Александра I.
* * *
Вот так завершился в российской столице последний дворцовый переворот XVIII века. Нам же остается лишь пролить свет на еще одну темную сторону данной трагедии и реабилитировать незаслуженно оклеветанную историками женщину, якобы пытавшуюся перехватить у сына власть. Никто из мемуаристов – непосредственных свидетелей драмы – о том ничего не знает. Только А. Ф. Ланжерон со слов великого князя Константина Павловича да М. А. Фонвизин с А. Чарторижским, не упоминая источника, обвинили Марию Федоровну в постыдном намерении заработать политический капитал на смерти мужа. Однако иная картина вырисовывается, если читать тех, кто или участвовал в событиях, или по горячим следам общался с очевидцами: А. Коцебу, практически досконально по крупицам реконструировавшего хронику гибели Павла I; Л. Бенигсена, говорившего с государыней; императрицу Елизавету Алексеевну (письмо к матери от 13/25 марта), сопровождавшую всю ночь августейшую свекровь; Д. Х. Ливен – жену сына влиятельной статс-дамы царицы Шарлоты Карловны Ливен. Последняя по просьбе Палена разбудила госпожу и после также обреталась возле нее.
Вот эти свидетели единодушно утверждают, что вдова не кричала солдатам: «Я хочу править!», а целую ночь на коленях умоляла караульных дать ей возможность проститься с убитым мужем. Сперва императрица постаралась преодолеть семеновский заслон на своей половине. Не добившись заветной цели здесь, она обежала комнаты супруга с другой стороны и обратилась с той же мольбой к преображенцам, стоявшим в библиотеке. Гренадеры Марина ничем не смогли помочь несчастной женщине. Разве что предложили выпить стакан воды, дабы хоть немного успокоиться. Затем Мария Федоровна пробовала не без угроз и проклятий убедить Бенигсена снять запрет на вход в кабинет мужа. Напрасно. Тогда-то государыня и прибегла к более сильному средству воздействия: отказалась признать сына императором, о чем тут же доложили Александру Павловичу.
