Однажды она присутствовала на узком келейном сборище членов Президиума ЦК. Именно тогда, на этом сборище такие опытные и матерые члены политбюро, как Маленков, Каганович и Молотов обсуждали, как им сдвинуть с должности Хрущева. Фурцева и остальные члены Президиума ЦК заседали в душной комнате рядом с бывшим сталинским кабинетом. Чаша весов клонилась вовсе не в пользу Хрущева, и Екатерина Алексеевна сразу уловила эти настроения и решила воспротивиться этой явной несправедливости. Нужно было действовать!
В ее голове все никак не укладывалось, ну как, как можно затоптать в грязь человека, который расшевелил сталинский муравейник? Разумеется, Фурцева в тот момент не могла предусмотреть последствия своего поступка. Она просто очень оперативно отреагировала на явную несправедливость. Она считала своим долгом помочь! И сумела! И смогла! В голову как раз пришли «правильные мысли», она поняла, что нужно ей сделать для того, чтобы поддержать Никиту Сергеевича и вот в этот момент Фурцева и «захотела выйти». Это была женская игра и женский прием! Она грамотно рассчитала, что как представительница «слабого» пола, имеет полноценное право хотя бы единожды выйти во время заседания, каким бы важным оно ни было, ведь ей просто необходимо сходить «по надобностям». И мужчины, ее потенциальные противники, как и должно было согласно ее «коварному» плану, клюнули на все, разрешив товарищу Фурцевой покинуть заседание.
– Можно выйти? – прямо, как в школе спросила Катя…
И, как только двери заседания закрылись за Катиной спиной, она со скоростью света помчалась в свой кабинет и стала звонить тем, от кого зависела возможность сорвать готовящийся переворот. Безусловно, подобный телефонный звонок можно было воспринять как провокацию.
В конце концов, любой из тех генералов, кому она звонила, вполне мог предположить, что рядом со звонящей может стоять Маленков или Каганович и слушать, как могущественные генералы собираются их скинуть. Но Катя Фурцева страстно, практически истерично умоляла всесильных генералов приехать на заседание и не допустить, чтобы Никиту Сергеевича свергли с поста Первого секретаря ЦК. И ей это удалось! Она уговорила их! Причем, за считанные минуты. Почти все из тех, кому она позвонила, пообещали, что приедут и поддержат Хрущева – просто тем, что их силовые ведомства не пойдут против него.
Тот же трюк в то время проделал и Брежнев. Он помчался звонить министру обороны маршалу Жукову. А когда он вернулся, к нему подсели поочередно Молотов, Каганович и Первухин, все интересовались, куда это он мотался. На что Брежнев ответил, что у него внезапное расстройство, и он очень долго просидел в уборной.
