3
Дорога убегала под ногами осла, а он пофыркивал, поплевывал и бодро задирал морду в голубое небо.
— Куда ты ведешь меня, пыльная дорога? — говорил шарлатан. — На краях твоих уже нет кустарников, и вдали не виднеется леса. Камни и пыль, куда я еду?
— В город Ульм, — отвечали камни, а пыль молчала и только кружилась вихрем под острыми копытами осла.
— Согласен, — вскричал шарлатан, и к вечеру ворота Ульма раскрылись перед ним.
4
— Ну, — говорил он, проезжая по ульмским улицам, — ну, умный странник, ну, шарлатан Гансвурст, что ты придумаешь в этом городе, чтобы найти золотой помет? Доколе будут продолжаться твои странствия?
И он склонялся на шею своею осла в великой печали. Так он доехал до площади, привязал осла к фонарю и уселся на крыльце дома в глубокой задумчивости.
— Траузенбах, золотых дел мастер, — сказал над ним чей-то голос.
Он поднял голову. Никого не было вокруг.
— Траузенбах, Траузенбах, золотых дел мастер, — настойчиво повторил голос, и тогда он догадался, что это он сам в задумчивости произносил эти слова. — И точно, — сказал он раздумчиво, — в городе Ульме проживает Траузенбах.
Осел поднял морду.
— Золотых дел мастер! — вскричал шарлатан и снова задумался. Потом весело вскочил, сел на осла и поехал дальше по ульмским улицам.
— Шут, — сказал ему пожилой бюргер, когда он остановился у небольшого домика с твердым намерением найти в нем Траузенбаха, — шут, ты знаешь, что, по закону вольного Ульма, в городе может быть только один шут, а всех прочих повесят на его воротах.
— Я кнехт, — с гордостью сказал Гансвурст, — я не шут. Я кнехт золотых дел мастера Траузенбаха.
— Ты кнехт Траузенбаха? — с изумлением переспросил бюргер. — Я очень хорошо знаю каждого из кнехтов Траузенбаха и могу поклясться, что не встречал тебя среди них.
— Вот ты не встречал, а я встречал, — объявил шарлатан. И он поворотил осла.
— Подожди, — крикнул бюргер, — там ты не найдешь дома Траузенбаха, а что ты чужестранец, я вижу по твоему ослу. Зайди-ка в этот дом, не найдешь ли ты там того, кого ищешь?
Когда же шарлатан въехал в ворота и слез с осла, бюргер позвал дочку и спросил у нее:
— Дочка, видела ли ты когда-нибудь этого человека среди моих кнехтов?
Девушка близко подошла к шарлатану.
— Мейстер, — сказал он, оборотясь к бюргеру, — простите мне, что я, только надеясь стать вашим кнехтом, уже назвал себя этим почтенным именем.
— Хорошо, хорошо, — отвечал мейстер, — заходи, заходи в дом.
Шарлатан вошел в дом.
