Да… Вот такие дела были. Не помню уже, как кончили. И очнулся уже в автобусе. Главный сидит надо мной и по волосам меня гладит, увидел, что я глаза открыл, и сразу руку убрал. Лежи, Серега, хрипит, теперь лежи. Отдыхай. На-ка вот коньячку. Армянский, видишь? Такого Черчилль не пил. Мне этот генерал-интендант дал для вас. Отхлебни, сразу оживешь… Приедете и отсыпайтесь. Сколько влезет. Трех суток хватит? Ну вот… А потом на охоту поедем. На сайгаков. Всех твоих ребят возьмем. Выпил я коньяку из крышечки, чувствую, и правда в себя прихожу. Голова еще кружится, в ногах слабость, но так ничего вроде… Ребята, смотрю, все как наповал спят. А мне уже и спать не хочется. Когда приехали, ребят еле растолкали. Они только до коек добрались и опять все полегли. А на меня нашло что-то. Ну ни в одном глазу! Не хочу спать, и все! А как глаза прикрою, так опять эти провода, провода-синие, белые, зеленые, — резисторы красные, конденсаторы желтые, пайки серые так и мельтешат… И в носу вроде опять канифолью потягивает. Что делать? А как раз суббота была. Пошел в Дом офицеров. Иду, пошатываюсь… Смотрю, «Карнавальная ночь» идет. Мне о ней сынки раньше мои писали. Посмотри, мол, батя, обязательно. Умора такая, что ой-ой-ой… Пришел. Взял билет. Сел на свое место и сразу отключился. И проснулся через сутки у себя на койке. Кто меня тащил, кто раздел, кто уложил — без понятия… Ребята тоже по одному просыпаются. Сидят молчком, позевывают, курят… Попробовали в домино или в шашки сыграть — не играется, душа не лежит.
Пошли на улицу. А куда пойдешь? Будний день. Все закрыто. Народу никого. Думали, может, пиво в бане будет, жарко все же… Так нет. Баня закрыта. Слоняемся, как сонные мухи, руки в карманах, чего-то хочется, вот не хватает чего-то… А чего — сами не знаем. Пошли в Дом офицеров. Кино только по вечерам показывают. В читальне газеты и журналы полистали — опять неохота нашла. Встали, пошли… Вижу, на одной двери написано «Киномеханик» и «Посторонним вход воспрещен». Толкнулся туда. Сидит там такой опухший от сна малый и коробки с лентами по одной перебирает. Воротничок расстегнут, во рту сигаретка, а глаза аж заплыли. Слышь, говорю, солдатик, уважь людей, покажи нам «Карнавальную ночь». А то мы ее, понимаешь, проспали позавчера. Меньше пить, говорит, надо. И дверью, дядя, когда закрывать будешь, не очень хлопай. Сашка Горелов меня за рукав тянет, да ладно, говорит, Алексеич, пойдем от греха подальше.
