– Эй, люди добрые! Есть кто-нибудь?
Из дома вышла сгорбленная старушка и прищурилась, чтобы нас разглядеть. Она была такой старой, что я дала бы ей лет сто, не меньше. Ее руки тряслись, а лицо было изъедено морщинами.
– Здравствуй, мать! Собери что-нибудь поесть. Мы тебе денег дадим.
Старушка заморгала и опять прищурилась.
– Мать, ты слышишь?
– Слышу-слышу, не глухая. У меня, кроме картошки и хлеба, ничего нет.
– А что, в деревне ни у кого продуктов взять не сможешь?
– Наша деревня брошенная. Все уехали. Осталось только три дома. В одном дед совсем старенький живет. Правда, он козу держит, а в другом – семья. У них и куры, и утки есть. Больше никого нет. Остальные дома пустые. Магазина тоже нет.
– Господи, как вы тут живете?
– Так и живем. Все равно помирать скоро.
– Мать, а телевизор у тебя хоть есть?
– О чем ты говоришь, сынок! Деревня уже давно без электричества.
– Чем же вы тут питаетесь?
– Все с огорода. Он нас и кормит. Сами сажаем, сами едим. Раз в неделю автолавка приезжает, хлеб привозит. Можно в ближайшую деревню съездить, там магазин есть, только ехать далеко, километров десять, не меньше.
– Мать, пойди по соседям, набери что-нибудь к столу. Есть хотим. Сама сказала, у твоих соседей птица есть.
Я протянула зэку двести рублей. Он дал их старушке. Та сунула деньги в карман и спросила:
– Вы не торопитесь?
– Нет.
– Сейчас все сделаю.
– Мать, а самогонка есть?
– У соседа.
Зэк буркнул мне:
– Дай еще сотку.
Я протянула купюру и отвернулась. Зэк отдал сотку старушке и радостно произнес:
– А ну, мать, купи у него самогона! Да побольше!
Старушка засеменила к соседнему дому. Как только она ушла, я посмотрела на своего похитителя и язвительно сказала:
– Послушай, а почему ты сам не заплатил? Ты же богатый, из тюрьмы сбежал. Вот и расплачивайся сам, я не сумасшедшая, чтобы деньгами направо-налево кидаться! На фиг мне эта самогонка за три сотни нужна! За три сотни можно купить приличный джин!
– Ни хрена с тобой не будет! Не в ресторане, самогонки попьешь.
– Я самогонку не пью.
– Ну и не пей. Она, между прочим, не только самогонку, но еще и пожрать принесет.
– Господи, да сколько стоит эта картошка? Ну не две сотни же! Жри сам. Я жрать не умею, я ем.
Зэк посмотрел на меня так, что я, вздрогнув, поняла, что перегнула палку.
– Заткнись, или я сделаю так, что ты замолчишь навсегда.
Я заткнулась и стала наблюдать за соседним домом.
– Кстати, а ты что в тюрьме делала? Кто у тебя там сидит? – Зэк первым нарушил молчание.
