Накинув на плечи куртку-ветровку, которая скрыла погоны и нашивки на рубашке – не белой парадной, а обычной, светло-зелёной, юный офицер вышел из номера, как обычно робея при виде пышного ковра, застилающего пол в коридоре этажа. Жалко было наступать на это тёмно-вишнёвое великолепие пыльными уличными ботинками.
– Ты куда? – раздался знакомый голос.
Сиф огляделся по сторонам. В окно било струёй фонтана солнце, уже слегка окрасившее свои лучи в сторону закатно-огненного, и от этого сидящая на подоконнике девушка казалась силуэтом, вырезанным из чёрной бумаги и наклеенным на стекло.
– Друга одного проведать, – Сиф подошёл к окну и тоже присел на край подоконника. Вблизи силуэт вновь стал короткостриженой девушкой в чёрных бриджах и белой рубашке.
– Нашёл старых друзей? – спросила девушка с хитринкой в голосе.
– Одного только, – мальчик краем глаза заметил, что Алёна с любопытством разглядывает его лицо, но когда повернул к ней голову, девушка смутилась и отвела глаза.
– Ты всё-таки не пропадай надолго, – попросила вдруг она, ероша себе шевелюру.
– Не пропаду, – Сифу забрела вдруг в голову шальная мысль, что когда волосы у Алёны совсем короткие, они, наверняка, на ощупь почти как бархат.
– А то знаешь, тот взрыв… Вдруг, он только первый? – Алёна поёжилась, вспоминая гранату, и Сиф очнулся от своих дурацких мыслей:
– Не волнуйся. Всё равно всё путём будет. Вряд ли они хотят убить нас, – он постарался приободрить девушку, впервые столкнувшуюся с взрывами. Для неё это страшно, для Сифа – только неожиданно и досадно…
Сиф ощутил лёгкое превосходство – вот, в чём-то он опытнее Алёны, которая старше его лет на… пять? Шесть?.. И она его сейчас внимательно слушает, не из вежливости, не свысока. Это было здорово, это было приятно.
– Хорошо было бы, Сиф. А то мне это совсем не по нутру, – пожаловалась Алёна.
Неприятная заминка, что тяготила их вчера, за ночь исчезла без следа. Всё было так легко, спокойно, «без напряга», что хотелось вздохнуть и позволить отношениям течь своим ходом.
Да и как ей, Алёне, и в голову могло прийти тогда, что Сиф может над ней посмеяться? Сиф не такой… Он офицер, пусть и маленький. Настоящий имперский офицер – честный и благородный.
«Мечта, от которой тают все женщины от двенадцати до семидесяти двух», – усмехнулась она про себя, но эта ехидная мысль быстро куда-то спряталась на задворки сознания, чтобы гадить издали, но довольно безуспешно.
– Всё будет в порядке, – уверенно сказал Сиф, улыбнувшись, и вскочил: – Если уж сам Дядька всерьёз намерен с этим разобраться!
