– Ты хорошо танцуешь, особенно для начинающего, – возразил мальчик, поднимая на неё глаза: Алёна была ещё выше, чем Елена Илиш. – Не волнуйся.
И он повёл её в медленном вальсе по дорожке вдоль террасы, напевая свой извечный счёт: «Раз, два, три. Раз, два, три…»
Сквозь рубашку Алёна чувствовала его тёплую ладонь, и это прибавляло уверенности, хоть и заставляло изредка сердце неуверенно замирать. Всё-таки, Алёна танцевала второй раз в жизни, вот так, вальс…
Сама атмосфера, казалось, что-то поменяла, и Алёна внезапно поняла, что если помнить, куда должен наступить партнёр, вальс не доставляет труда. Крепкая рука Сифа лежала у неё талии, изредка подталкивая в поворот, если девушка мешкала. Музыка из зала доносилась негромко, похрустывал под ногами гравий, а Сиф всё кружил, твёрдый и уверенный.
Изредка девушка ловила взгляд Великого князя, который внимательно наблюдал за их танцем, и от этого каждый раз Алёна начинала бояться споткнуться, но этого не допускал её юный партнёр, ловко кружа в повороте. Ему тоже сегодня стало как-то очень легко танцевать, хотя большим опытом он похвастаться не мог.
Князь облокотился на перила террасы и внимательно наблюдал за танцем, любуясь обоими: и маленьким ловким офицером, и своим шофёром, которая вдруг оказалась изящной танцовщицей. Странный этот вечер, странный этот вальс… Иосиф Кириллович вздохнул, краем глаза зацепив движение руки Заболотина: тот со своей привычкой барабанить пальцами вряд ли даже замечал, что отстукивает по перилам террасы ритм «на три четверти».
– Он глядит на нас, – шепнула Алёна Сифу.
– И пусть глядит, – нехотя вынырнул из пучин танца мальчик, который до этого момента просто осознавал свои движения, безо всяких посторонних мыслей. Притормозил, закружился.
– И он вновь назвал меня Воробьём. Я думала, он это только… между нами, – зачем-то сказала девушка, переступая почти на месте.
– А меня он зовёт Маугли. Маугли войны, – рассказал Сиф, пожав плечами. – Видимо, он любит давать прозвища. И командир такой же. Если посчитать, сколько у меня разных «позывных» сменяли друг друга…
– Посчитай! – вдруг озорно улыбнулась Алёна, никак не желая прекратить танец, пока ещё доносится музыка, пока волшебство вальса их не покинуло.
Маленький офицер крепко задумался, продолжая негромко отсчитывать три счета. Через четыре такта – так было проще всего отмерять время – он сообщил:
– Ну… Если считать производное от одного из прозвищ и само прозвище за одно – то четыре. А если считать за два – то, удивительное дело, пять. И ещё «Маугли» Крёстного. И имя.
