Энн продолжала:
— Не думаю, что убийство как таковое доставляет ему удовольствие. Он не смакует его, не пользуется голыми руками. Мне кажется, нам стоит присмотреться к тому, откуда он такой взялся. Вероятно, ему уже доводилось насиловать. А если это так, то жертвы прежних прецедентов будут иметь общие черты с нынешними.
Арчи безнадежно покачал головой:
— Мы подняли все незакрытые дела по изнасилованиям за последние двадцать лет. Ничего подходящего.
Вышли к перекрестку. Не будь с ним Энн, Шеридан так и зашагал бы на другую сторону улицы, несмотря на запрещающий сигнал светофора, но сейчас он нажал на пешеходную кнопку и остановился.
— Поищите за пределами штата. Если опять ничего не найдете, значит, жертвы изнасилований не заявляли в полицию, что само по себе полезная информация.
Арчи задумался.
— Он обладает властью над женщинами.
— Или обладал, — добавила Энн.
— Теряет свою власть и компенсирует это насилием.
Психолог несколько раз задумчиво кивнула; у нее на щеках проступили желваки.
— Мне представляется поступательная эволюция насильственных сексуальных действий при наличии постоянного источника психологического стресса на работе или дома. Возможно, в детстве его посещали сексуальные фантазии садистского характера, которые он частично удовлетворял с помощью порнографии, а позже — спорадическими изнасилованиями. Дальше — больше. Он планирует нападение и совершает его. И остается безнаказанным.
— Тогда он делает это во второй раз, — со вздохом добавил Арчи.
Наконец загорелся разрешающий сигнал, детективы перешли на другую сторону улицы и зашагали обратно, на юг. Обоим было приятно хоть немного размяться.
— Да. И опять ему все сходит с рук. И теперь всегда мешавшие ему рамки общественной морали подвергаются в его восприятии серьезной эрозии. Мне кажется, в самый первый раз он был почти уверен, что его поймают. Возможно, даже хотел, чтобы его нашли и наказали. Но его не нашли и не наказали. И тогда он решает, что ему закон не писан. Возникает чувство собственного превосходства.
— А хлорная известь? Что это — очистительный ритуал или изощренный способ уничтожить следы, ведущие к убийце?
Энн озадаченно прикусила губу.
— Не знаю. Тут что-то не клеится. Пусть он убивает девочек из жалости, но зачем вымачивать их в разъедающем растворе? В качестве обряда очищения это перебор, а наш пациент достаточно педантичен, чтобы воздерживаться от излишеств. Он знает свою меру, и большего ему не надо.
