На дне ванны набралось еще только с дюйм воды, но Сьюзен все равно забралась в нее, присела на корточки в клубах пара и некоторое время наблюдала, как краснеют пальцы на ногах. Потом медленно, чуть морщась, села в горячую воду и, отползая назад, постепенно распрямила тощие ноги. Собственное обнаженное тело вызвало непонятные воспоминания. Убийца вымачивал девочек в такой же ванне? Вода поднялась до бедер. Превозмогая неприятное ощущение, Сьюзен прижалась спиной к холодной поверхности ванны, чтобы та поскорее нагрелась от тепла тела. Кожу на руках по-прежнему покрывали шершавые пупырышки, и проклятая дрожь не прекращалась. Дождавшись, когда вода поднялась до подбородка, девушка пальцами ноги закрутила кран и в изнеможении закрыла глаза, пытаясь избавиться от видения выбеленного трупа с черными кровоподтеками, который еще недавно был живой Кристи Мэтерс.
Арчи сидел за новым рабочим столом и слушал пленку с записью допроса Фреда Дауда. Кристи Мэтерс мертва. И теперь обратный отсчет времени запущен вновь. Рано или поздно убийца похитит очередную жертву. Когда речь заходит о неизбежном, дело всегда упирается в «рано или поздно».
Детектив выключил флуоресцентные лампы, и теперь его окружала почти полная тьма, рассекаемая только полоской света, проникающей из зала в приоткрытую дверь. Закончив обследовать труп и место его обнаружения на Сови-Айленде, Арчи велел Генри отвезти Сьюзен к ее автомобилю, а сам вместе с Клэр Мэсланд поехал в морг вслед за машиной судебно-медицинских экспертов. Там они встретились с отцом Кристи и провели опознание трупа девочки.
Арчи стал почти специалистом по общению с родственниками погибших. Иногда ему и говорить ничего не требовалось, они просто смотрели на него и все понимали. А то, наоборот, приходилось повторять им снова и снова, а те лишь ошеломленно хлопали глазами и трясли головой, отказываясь верить. А потом страшная правда сокрушающей волной врывалась в их сознание. И каждый раз детектива терзало острое чувство вины перед теми, кто потерял близкого человека, и ему стоило больших усилий убедить себя, что не он причинил это горе.
Однако Арчи не тяготился своей безрадостной миссией. Он не раз наблюдал, как люди, застигнутые несчастьем врасплох, становятся лучше, и даже отпетые негодяи на какое-то время становятся непохожи на самих себя. Все их неоднозначное естество сосредоточивается вокруг одной точки, одного события, одной потери. Эти люди по-другому воспринимают мир — они начинают замечать окружающих, хотя прежде смотрели мимо или сквозь них. На определенный период обретают способность видеть дальше собственного носа. А затем это благостное обновление растворяется в повседневном дерьме.
