— Вы, наверное, чувствуете к нему большое расположение? К Арчи?
Доктор задумчиво поджал губы.
— Я не уверен, что Шеридан сейчас водит дружбу с кем-либо. Тем не менее, если захочет, он может считать меня своим другом.
— А что вы думаете обо мне в связи с тем, что я пишу о нем? О том, что с ним произошло?
Фергас откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу. За окном озаренная солнцем горная вершина сияла снежной белизной. Со временем привыкаешь и перестаешь замечать ее.
— Я пытался отговорить его от этой затеи.
— И как он себя вел при этом?
— Остался непоколебимым.
— Но вы все-таки не полностью откровенны со мной, не так ли?
— Я не обязан выкладывать вам всю подноготную. Арчи — мой пациент. Его благополучие для меня важнее вашей газетной статьи. Независимо от того, чего хочет он, как ему кажется. Когда к нам привезли Шеридана, газетчики целый месяц ползали по всей больнице, как тараканы. Мы их и близко к нему не подпускали, всех отправляли в отдел по связям с общественностью. И знаете почему?
«Погоди-ка, — подумала Сьюзен, — я знаю, как ответить на этот вопрос!» — и вслух сказала:
— Потому что репортеры — это стервятники, которые пропечатают что угодно и даже не задумаются о значении, последствиях и достоверности информации.
— Вот именно. — Фергас озабоченно посмотрел на свои пятисотдолларовые наручные часы. — Если хотите узнать больше, расспросите самого героя вашего сочинения. А мне пора. Я врач, меня ждут пациенты. Я, видите ли, обязан лечить их. Если перестану постоянно и каждодневно следить за этим, у всей больницы начнет портиться настроение.
— Конечно-конечно, — заторопилась Сьюзен. — Еще пара вопросов, и мы закончим! Детектив Шеридан продолжает принимать какие-нибудь лекарства?
Фергас посмотрел на нее в упор.
— Ничего, что повлияло бы на способность детектива полноценно исполнять свои обязанности.
— Отлично. Правильно ли я поняла ваши слова: Греттен Лоуэлл истязала Шеридана, убила его, затем воскресила из мертвых и несколько дней оказывала медицинскую помощь, прежде чем позвонить по девять-один-один?
— Вы правильно поняли мои слова, — проворчал Фергас.
— И Шеридан тоже это подтверждает? — спросила Сьюзен.
Доктор откинулся еще дальше на спинку кресла и сплел пальцы на груди.
— Он не рассказывает о том, что с ним было. Утверждает, что почти ничего не помнит.
— Вы считаете это отговоркой?
— Это вранье! Я так и сказал ему!
— Какое ваше любимое кино?
— Не понял?!
Журналистка повторила с милой улыбкой, будто в вопросе не было ничего необычного:
