Слово!
В начале было – следует помнить – слово.
Будоражащее сознание, заводное, порой игровое, увлекало оно за собою куда-то в непредсказуемое, многомерное, многозначное, неизведанное пространство.
Содержащее искони восхитительную идею непрерывного, вглубь и ввысь, и на все четыре, известных всем и каждому, стороны света, и в любое, даже неведомое, измерение, и в любом направлении, лишь бы путь ощущать, да звезда вставала бы на пути, вела бы, хранила бы, кругового, спиралеобразного, и такого, названья которому не придумали до сих пор, ирреального, видно, движения, вопреки статичности всяческой, ограниченности, невозможности шагнуть, никого не спрашивая об этом, не по закону, вздохнуть, никому не докладывая об этом, не по указу, – разом, без лишних жестов, недомолвок и умолчаний о чем-то необъяснимом, открывало оно все шлюзы, чтобы хлынула буйно к тебе, чтобы мигом, без церемоний, так, чтоб весь встряхнулся и ожил, окатила тебя всего, очистила основательно тебя, пробужденного в жизни, от мирской надоевшей скверны – стихия, сама стихия – стихия нашей родной, благословенной речи.
Среда. Подобие крова.
Стихия, хранящая слово.
Полюбопытствуй, любезный читатель, ты еще вполне можешь стать и прилежным, и дотошным, а так и будет, попомнишь мои слова, – сколько мне, напри мер, было лет «в те баснословные года»? Годах этак в шестьдесят втором, шестьдесят третьем, шестьдесят четвертом, шестьдесят пятом, шестьдесят шестом, шестьдесят седьмом, шестьдесят восьмом, шестьдесят девятом. Как густо и плотно идут они друг за другом, эти мои шестидесятые, столь же густо и плотно, закономерно, переходя в семидесятые, и так далее! И все вслед за ними идет своим чередом – все, что случалось со мною. Все, что было – моим.
Что вообще, скажи-ка, только честно, без отговорок и фантазий нелепых, ты знаешь, вот сейчас, в дни свободы твоей и всеобщей, возможно, вернее, только нашей, особой, отечественной, на других, как всегда, непохожей, со своим, скоморошьим, наверное, или скрытым под греческой маской, то комической, то трагической, в яви грустной, отнюдь не лирической, обескровленным, бледным лицом, – что ты знаешь, ответь мне прямо, ты, сегодняшний, современный гражданин, с заграничным паспортом, для вояжей, куда пожелаешь, ты, компьютерный, интернетовский человек, сто собак, не меньше, съевший запросто, и не поморщившись, на привольно расплеснутой по миру, всеобъемлющей, всепроникающей, бесконтрольной, общедоступной, всем и каждому, информации обо всем абсолютно, вроде бы, – что ты знаешь, дитя прогресса повсеместного, пусть и технического, но живую душу калечащего между делом, тишком, – обо мне?
