Канцелярщина и бодяга, без которой никак нельзя было обходиться известным учреждениям. Там, очень даже вероятно, ночами напролет бодрствовали, выявляя и разоблачая нечто такое, что торчало как кость в горле, что мешало режиму жить спокойно. Ежесекундно был наготове бредовый арсенал, в котором чего только не держали для устрашения умов. Дело – это страх и расчет, мерзость провокаций и предательств. Их дело.
Наше дело было – сражением.
Кто участвовал – тот все помнит.
Ну, самиздат, это лишь с виду ты прост.
А на деле…
Слово.
Ладное, складное.
(Попробуй скажи обратное!
Не выйдет, как ни старайся.
Поэтому – соглашайся.)
Простое, располагающее – с первого взгляда, с первого, сулящего многое, чтения, крамольного часто, – к себе.
По существу – дружеское, симпатичное, в общем-то, прозвище, домашнее, уменьшительное, теплое, милое имя.
Но за этой приятной свойскостью, доверительностью, симпатией – неизбежность скорого вызова и непреложность выбора.
Никакого тебе панибратства, похлопывания приятельского, с прибаутками всякими, с шуточками неуместными, по плечу.
Молниеносная – тут же, вмиг, ни секундой позже реакция на любые выпады – может, враждебные? провоцирующие? – извне.
Всегдашняя, днем и ночью, готовность к отпору, к бою.
Как говаривал встарь Куприн:
«На ежа садиться, учтите, без штанов никому не советую».
Под симпатичной внешностью прятались, между прочим, жалящие решительно, в нужную точку, иглы и отточенные, не без яда, крепче крупповской стали, шипы, сплетения мышц тугих и комки напряженных нервов.
Кажущееся спокойствие, сдержанность интеллигентская – вынужденная, сознательная, до лучших времен, маскировка: не от хорошей вовсе, от невеселой жизни.
Грубо вдруг потревоженное, выведенное нежданно кем-нибудь из себя, при случае, осерчав, милое это создание запросто, надо заметить, и пребольно могло «самиздатнуть» оборзевшего наглеца многовольтным своим хвостом, как электрический скат.
Слово, мгновенно, сразу же, надолго, нет, навсегда, запоминающееся, в сознание западающее, как в детстве, произносимое легко, на одном дыхании.
Следовательно, особенное, может быть даже – волшебное, таинственное, обладающее магнетической светлой энергией.
Значит, и это важно, фонетически неуязвимое.
Накрепко соединившее в себе – пластичность отменную, афористичность явную и подлинную артистичность.
Предполагающее – потом, в грядущем, избранничество, сознательное отшельничество, привычным ставшее странничество.
