— Это интересно! Ну что ж, давайте с жестикуляцией! — оживилась комиссия.
Люся, как и полагается опытной певице, профессионально откашлялась и запела «Витю Черевичкина». Когда она закончила выступление, все сидящие в комиссии лежали от смеха на столе. Тут же она вспомнила совет своего отца «Дуй свое!» и, не дожидаясь слов, запела самую взрослую песню из своего «репертуара» — «Встретились мы в баре ресторана»: «Где же ты теперь, моя Татьяна, моя любовь и наши прежние мечты…» Потом раздались гулкие и звонкие аплодисменты и безоговорочный прием в музыкальную школу.
Мама такой творческий порыв дочери не одобрила: «Люся, ну зачем ты пела последнюю? Все и так хорошо шло! Это песня совсем взрослая!». Но сама Людмила навсегда запомнит то внимание, то удивление комиссии, ту толпу зрителей, собравшихся, чтобы посмотреть на такую смелую и такую талантливую девочку.
1945 год. Война закончилась. Во всех ближних дворах то и дело слышались то радостный смех, то задушевные песни, то плач, то звуки баяна, гитары — так встречали вернувшихся с войны мужей, сынов, женихов. Двери такой вечеринки были открыты для любого прохожего — приглашали всех! И все радовались! Только Марка Гавриловича все не было — а уж сентябрь на дворе.
В ту ночь Люся по привычке спала с мамой. Вдруг послышался сильный стук в дверь.
— Кто там? — спросила Елена Александровна.
— Лелечка, открывай! это Марк Гаврилович, защитник Родины пришел! Не бойтесь!
Мама поспешно отодвинула засов, повернула ключ в замке. Один раз, второй…
— Так, кто дома?
— Люся!
— Люся? — сказал отец и подошел к дочери, взяв ее на руки. — Ух, какая большая стала! Как выросла, моя дочурка! Как я скучал! Только о дочурке и думал! Клюковка моя, и что ж это ты в этакого сухаря превратилась, а? Вот мать до чего довела мою богиньку!
— Марк! Я ведь тоже, как и все, еле держусь!
— А кто это тут курил?
— Это я…
— Эх, кума, ну держись… Все ты затуманиваешь, а ребенок совсем как тростинка! Ничего, моя ласточка, твой папа вернулся с Победой, теперь все будет хорошо! Поезд еще вчера пришел в девять часов, насилу дождался!
Тут же папа шепнул Люсе на ушко: «Потом мне все про нее расскажешь!».
Как счастлива была Люся снова видеть своего папу, свою опору. Именно его ей не хватало все эти годы. Именно его облик в памяти помогал жить и надеяться, что все образуется, что все счастье только впереди, надо не стоять на месте, а идти «дальше». Папины советы оптимизма не прошли для Люси даром. Всю свою дальнейшую жизнь, в самые сложные ее периоды, ее будет согревать только намертво закрепившиеся в сознании фразы и наставления.
