— Но ведь прямых доказательств его причастности… — начал было Саша, и сам осёкся, махнул рукой: «Кому они нужны, те доказательства…»
— Он даже не знает, за что, — вздохнула Настя, досказав мужу последнее, что он не знал по роду своей службы: о княжеском происхождении мальчика со взглядом затравленного зверька. — За что арестовали мать, учительницу русского языка, других родственников, которые укрывали его по очереди?..
Настя недоумённо повела плечом.
— А его, вот, до сих пор каким-то чудом удавалось спасать. А то был бы сейчас в каком-нибудь голодном детдоме для ДВН [6] за Уралом…
— До сих пор? — хмуро переспросил Новик.
— Пока кто-нибудь не узнает, кто он такой, и не выдаст… — Настя, стараясь не смотреть мужу в глаза, вдруг спохватилась, что скомкала только что выглаженный платок, и бросилась к утюгу.
Саша и сам проводил её смущённым взглядом, краснея отчего-то и злясь. И чем старательнее Настя раздувала безнадёжно остывший старинный угольный утюг, тем больше душила эта постыдная злость. Он видел, как её подмывает переспросить, чтобы увериться…
— Я не скажу, — буркнул Саша вполголоса. — Я не воюю с детьми.
Настя выдернула косынку из-под чугунного утюга и, давясь по-бабьи невольным всхлипом, уткнулась в неё раскрасневшимся лицом.
— Ну что ты. — Едва не опрокинув гладильную доску, Саша метнулся к жене, обнял её сзади за плечи. — Ну неужели ты сомневалась?
— Ни капельки! — отчаянно замотала головой Настя, рискуя растрепать едва укрощённый чёрный вихрь волос. — Ни на секундочку. Поэтому и рассказала.
— Ну, ты ладно… — улыбнулся Саша, зарывшись лицом в её волосы и по привычке шумно потянув носом.
Любил он этот непередаваемый запах, который ни угаром скверно топившейся печи не вытравить, ни хозяйственным мылом, частенько заменявшим что-либо более изящное в парфюмерном смысле…
Любил. «Как лошадь сено» — не раз комментировала Настя.
— Ты-то ладно, — вырвавшись из душистого плена, повторил старший лейтенант. — А вот бабушка Стела как решилась тебе рассказать?
— Не знаю, с какой стати, — искоса и чуть игриво глянула на мужа Настя. — Но бабушка Стела считает нас порядочными людьми.
— Действительно, — пожал плечами Саша. — Безосновательное, ничем не подтверждённое убеждение. Или чем-то всё-таки подтверждённое? — Не выпуская из объятий жену, он внимательно осмотрелся вокруг, повёл носом. — Например, четвертушкой халвы, которую я тебе вчера привёз из Ашкоя?
— Конечно, нет! — картинно возмутилась Настя, вырываясь. Впрочем, вырвавшись, уточнила: — И если хочешь знать, Мамука халвы у меня не взял, насупился букой и ни в какую. Наверное, из-за этих твоих солдафонских галифе, — добавила она с улыбкой.
