В одну из темных ночей из Зверинской станицы выехали двое верховых. Проехали мост и углубились в степь по направлению Донков. Перед утром жители деревушки были разбужены тревожным набатом. Далеко на равнине, точно яркие костры, полыхали стога сена. В трепетных отблесках пламени, удаляясь все дальше и дальше от места пожара, мчались по степи два всадника.
В ту ночь Ведерниковы вернулись домой на рассвете и, расседлав взмыленных лошадей, отец с сыном завалились спать.
Донковцы остались без кормов.
Осенью в большом селе Пепелино, недалеко от Марамыша, стал бродить по ночам мертвец. Был он велик ростом и одет в белый саван. Особенно становилось жутко, когда выплывала луна. По пустынной сельской улице медленно двигался мертвец, весь облитый бледным светом. Казалось, что он тихо плыл по воздуху, навевая ужас на сельчан, имевших неосторожность выглядывать из окон. Весть о пепелинском мертвеце достигла и до Марамыша. Григорий Иванович вызвал к себе Осокина.
— Надо поймать пепелинского мертвеца, сказка о белом саване — это дело рук наших врагов. Кого думаешь послать?
— Двух милиционеров. Ребята смелые, чертей не боятся.
— Не годится! — выслушав Федота, заявил решительно Русаков. — Как только появятся твои милиционеры, человек в белом саване исчезнет. Он не так, видимо, глуп, как ты его представляешь. Наша задача поймать врага, разоблачить его проделки перед народом.
— Пошли лучше Герасима, он, кажется, у тебя работает?
— Да, конюхом.
— Поговори с ним, он опытный разведчик. В помощь дай ему двух переодетых милиционеров.
— Понятно, — козырнул Осокин и, поговорив с Григорием Ивановичем о текущих делах, вышел.
На следующий день, после разговора с Русаковым, Осокин вызвал к себе кривого Ераска.
— Вот что, Герасим, ты, наверное, слышал о пепелинском мертвеце?
— Бает народ, — Ераско почесал за ухом, — слышал про такого, — добавил он.
— Ну так вот, чтобы через три дня этот мертвец был здесь, в милиции. Понял?
— Отчего не понять, понял, — обидчиво произнес Ераско и, переступив с ноги на ногу, спросил: — А помощь будет?
— Да, пошлю с тобой двух милиционеров.
— Погоди, Федот Поликарпович, — Ераско зажал в кулак свою жиденькую бороденку и задумался.
— В село пускай они не кажутся, а спрячутся в ближнем колке от поскотины. Когда потребуются, я явлюсь к ним сам.
— Хорошо, — согласился Осокин.
— Оружие нужно?
— На всякий случай револьвер.
— Ну, в добрый час!
Ераско вышел от своего начальника и, усевшись возле конюшни, пробормотал:
