Андрей ФЕФЕЛОВ. Насколько велика угроза?
Роман ГАЗЕНКО. Анализ роли СМИ в украинском бунте показывает это наглядно. Несомненно, стратеги Майдана явно подготовились к тому, что для славянского народа с его традиционалистской инертностью модель фейсбучной арабской весны нуждается в серьезном фундаменте традиционных СМИ, прежде всего - телевидения. Что и было с блеском продемонстрировано. Действительно, в социальных сетях организаторы переворота натолкнулись на ожесточенное, можно сказать - партизанское сопротивление. И голос правды в потоке официальной дезинформации был услышан. Но именно украинское "телебачення" сработало как безальтернативный идеологический таран. И пока ни украинские телеподстрекатели, ни поддержавшие Майдан российские лицензированные СМИ и так называемые "публичные" персоны не унялись и не понесли ответственности за соучастие в государственном преступлении.
Насколько велика угроза? У них пока есть эгида, и это - не только трактуемая по своему усмотрению свобода слова, которая жестко пресекается у себя западными вдохновителями и инвесторами деструктивных процессов, но жестко оберегается ими на нашем информационном пространстве. Война есть война, и побеждает тот, кто навязывает свои правила. А бесконтактное оружие тем опаснее, что его поражающий фактор, подобно проникающей радиации, поначалу себя не обнаруживает. Но Майдан сработал как духовный Чернобыль - после взрыва всем стало очевидно наличие радиоактивного излучения.
Андрей ФЕФЕЛОВ. В нашем разговоре "война" перестает быть метафорой. Сказывается твое офицерское прошлое? Можешь ли ты объясниться с нашими читателями в этих категориях? Любые боевые действия планируются стратегами, решаются рядовыми, а координируются штабами. Предполагается наличие некоего штаба в районе невидимого фронта?
Роман ГАЗЕНКО. Действительно, фронтовая структура предполагает эшелонирование. То, что мы наблюдаем на поверхности новостей и комментариев в отечественных либеральных СМИ в виде истерик по поводу Олимпиады, прав человека - преимущественно по имени Михаил Ходорковский, развратных хулиганок из панк-группы с труднопроизносимым по-русски названием, болотных белоленточных активистов и всяческих распилов - это, действительно, только поверхность глубоко эшелонированных технологий. Если это рассматривать как набор случайных фрагментов, может сложиться успокаивающее представление о просто выражении чаяний и чувств либерально ориентированной части гражданского общества. Но стоит только теоретически расширить горизонт анализа и предположить, что ВСЕ эти темы объединены некоей общей проектностью, то картина предстанет не такая благостная.
