Составленная корректно, с большим уважением к поэту и пониманием подлинного масштаба гениальной личности, «Летопись» убедительно противостоит многочисленным попыткам представителей «субъективного есениноведения» навязать собственную концепцию его жизни и судьбы. Поэтому с нетерпением будем ждать выхода второй книги V, заключительного тома.
Теги:
«Летопись жизни и творчества С.А. Есенина»
Валентин Тублин. Некоторые происшествия середины жерминаля. - СПб.: 2013. – 208 с. – 1000 экз.
Всё-таки писать анонсы – нетривиальное занятие. Вот что сказано о книге Валентина Тублина с показательно-скучным названием "Некоторые происшествия середины жерминаля": «Герои повести решают важнейший вопрос – как, по какому пути должно идти человечество к царству всеобщей справедливости, к свободе, равенству и братству». И вроде бы не придерёшься: настолько образцово-круглые и стёртые эти слова – и, конечно, уместные, ведь речь в книге идёт о Французской революции[?]
А между тем завораживающая сила повести Тублина в том, что её герои уже ничего не выбирают и не решают. Они, как щепки, подхваченные течением, несутся в водовороте, в который превратилась развязанная ими самими и совсем недавно революция. Ни блестящий и грозный оратор Дантон, ни мятущийся Камилл Демулен, ни посаженный в «кошачью западню» вчерашний генеральный прокурор Парижской коммуны Пьер Гаспар Шометт… Ни общественный обвинитель Революционного трибунала хитроумный Фукье-Тенвиль, ни даже зелёный от недосыпания, с трясущимися руками Робеспьер. Они уже ничего не решают и ничего не могут остановить. Сейчас самое начало апреля («середина жерминаля»), и в повозке палача везут к Гревской площади Дантона и Демулена, а в июле там окажется и Робеспьер. И вот когда все неподкупные, все революционеры с горячими сердцами положат голову под нож гильотины, когда сам парижский палач, не выдержав обилия казней, раньше времени уйдёт в отставку – тогда к власти придут такие, кому до свободы, равенства и братства нет уже никакого дела, такие, как лишь мельком упомянутый в повести «великий инквизитор» Вадье. Рождённый на двадцать лет раньше лидеров Французской революции, он переживёт их ещё на тридцать пять. Вот такая впечатляющая живучесть. Умудрённые опытом циники, мошенники, негодяи уцелеют и придут на смену исполненным революционного задора тридцатилетним мужчинам – и всё же они не герои, и потому «тут про таких не поют».
