Они нежно обнялись и расцеловались.
Анна Ильинична смотрела на них и думала о муже. В последние годы он заметно постарел, все чаще засыпает за книгой и микроскопом, жалуется, что ему трудно на чем-нибудь сосредоточиться. Малейшее волнение надолго выводит его из равновесия, после чего он с трудом приходит в себя. По сравнению с ним Арон выглядит крепышом. Она любила мужа, и бодрый вид Каминского невольно вызвал у нее чувство, похожее на зависть.
— А где ты этого рыбовода Попова подцепил? — вспомнив недавний разговор за столом, рассмеялся Каминский. — Ты по-прежнему завязываешь знакомства на улице и всему, что ни скажут, веришь? Я так и подумал, когда выслушал сказку о рыболове, который по милости кита разбогател на сельдях… Ты послушала бы, Анна, что он рассказывал о цыгане. Тот, оказывается, раскрыл ему тайну, как скверную лошадь выдавать за хорошую. Оказывается, достаточно напоить ее водкой. Возбужденная, она по стоит на месте и несется, как ошалелая.
Свиридов улыбался. Ему нравились эти знакомства в автобусах, трамваях и с многочисленными посетителями ботанического сада, где он ведет научную работу… Ему приятны встречи с людьми различных профессий, интересны беседы с ними. Ни в одной книге того не прочтешь, что они знают. Не будь этих знакомств, он многого, вероятно, не знал бы. Он рассказывает об этих людях жене, и ей они тоже кажутся интересными.
— Вообрази такой случай, Арон. Из окна моей теплицы в ботаническом саду я вижу частенько молодую пару, видимо мужа и жену. Они садятся на велосипед, увешанный свертками и корзинками, он у руля, она на раме, и уезжают. Время рабочее, куда их несет? Вышел я как-то и спрашиваю: «Разрешите узнать, куда держите путь?» — «На охоту», — отвечает он. «Без ружья?» — «Ружье, — говорит его спутница, — у нас на месте припрятано». Разговорились, и чего только я не узнал! Ты поверишь, что беляк, настигнутый хищником, ложится на спину и отбивается лапами? Выходит, что заяц не так уж труслив и до последней минуты не сдается. Ведь нечто подобное бывает и с нами: сколько людей, беспомощных с виду, на войне оказались героями! Разберись, где граница слабости и силы. Или вот еще другое. Молодая утка в минуты опасности по привычке прячется и ныряет, забыв, что у нее крылья… Есть ведь и люди такие: им бы только крыльями взмахнуть, до неба взовьются, а они в щелку забились, молчат…
Анна Ильинична смотрит на мужа и вспоминает, каким он был, когда они встретились впервые. Невысокий, но стройный, черноволосый, с серыми, отливающими зеленоватым блеском глазами. Он был узок в плечах и необыкновенно худ. Милая, добрая улыбка очень шла к его смуглому лицу. Он и сейчас ей кажется таким, только виски побелели и поблекли глаза. Очки и микроскоп истомили их, и взгляд стал рассеянным, усталым. Как много значит выражение глаз! Муж кажется ей порой растерянным, беспомощным. В прошлом он каждый год отправлялся в экспедицию, бывал в Средней Азии, Сибири, на Урале и возвращался окрепшим и загорелым. Загар оставался до следующей весны. Последние десять лет он никуда не ездит, все время проводит в лаборатории или у себя в кабинете. Загар давно сошел, зной и холод не обжигают больше лица, и оно поблекло. Эту бледность теперь ничто не изменит: ни ветер, ни солнце, ни зной.
