Хотя из моего убежища, расположенного среди леса, нельзя заметить то множество предметов, какое видно нам с возвышенности, где мы сейчас находимся, все же и там есть привлекательные места, в особенности для человека, который, как я, любит скорее уходить в себя, нежели изливаться наружу. Речка, которая бежит у моей двери, пересекает по прямой линии лес, так что образует длинный канал, затененный деревьями с разнообразнейшей листвою: тут и татамаки, и леса черного дерева, и то, что именуется здесь яблочным и оливковым лесом; кущи пальм возносят здесь и там голые свои стволы, вышиною более ста футов, увенчанные купой листьев, и кажутся, поверх других деревьев, лесом, выросшим на другом лесе. Тут же лианы разных пород, переброшенные с дерева на дерево, образуют то арки из цветов, то длинные завесы зелени. Ароматный запах исходит от большинства этих деревьев, и их благовоние так впитывается даже в одежду, что человека, который шел через лес, узнаешь по запаху еще по прошествии нескольких часов. В пору цветенья можно подумать, что они покрыты снегом. К концу лета много пород иноземных птиц, руководимых непонятным инстинктом, прилетают сюда из чужих стран, из-за обширных морей, чтобы собирать зерна растений этого острова, и противополагают яркость своих красок зелени деревьев, потемневшей на солнце. Таковы, между прочим, попугаи разных пород и сизые голуби, которых именуют здесь голландскими голубями. Обезьяны, коренные обитатели этих лесов, играют в темных ветвях, на которых они выделяются своей серой или зеленоватой шерстью и совершенно черной мордой: одни из них висят на хвосте и качаются в воздухе, другие прыгают с ветки на ветку, держа детенышей в объятиях. Никогда смертоносное ружье не пугало здесь этих мирных детей природы. Здесь слышатся лишь крики счастия, неведомое воркование и щебет каких-нибудь птиц из южных стран, повторяемые вдали эхом лесов. Речка, что бежит, клокоча, по каменистому ложу меж деревьев, отражает там и тут в своих прозрачных водах почтенные их громады зелени и тени, равно как игры счастливых обитателей их; за тысячу шагов отсюда она падает с выступов утесов и образует в своем падении ровную, как стекло, водяную скатерть, которая, падая, разбивается клоками пены. Тысячи смешанных шумов исходят от гулких ее вод, и, разнесенные ветрами по лесу, они то уносятся вдаль, то разом приближаются и оглушают, как звон соборных колоколов. Воздух, беспрерывно освежаемый движением вод, поддерживает на берегах этой реки, вопреки летнему зною, зелень и прохладу, какую редко можно найти на этом острове даже на вершинах гор.
