* * *
В 1960 году Эдлаю Стивенсону исполнилось шестьдесят лет, столько же, сколько было Дуайту Д. Эйзенхауэру, когда его избрали президентом в 1952 году. Дважды выдвигавшийся кандидатом в президенты от демократов, и дважды проигравший выборы, Стивенсон не хотел в третий раз объявлять себя кандидатом. Хотя он почти до самого конца придерживался этой позиции, немногие верили в его искренность. Для целого поколения либеральных демократов, влюбленных в его ум и безукоризненные манеры, в его смелую либеральную риторику (не всегда совпадающую с реальными действиями), Стивенсон оставался идеальным кандидатом. Если кто-то и мог остановить Кеннеди, то этим человеком, вероятно, был Стивенсон [122].
В течение нескольких месяцев перед съездом Стивенсон и Кеннеди вели теплую, даже можно сказать сердечную переписку. Стивенсон прислал Кеннеди свои «самые искренние поздравления» с победой в Западной Виржинии, а позже от него продолжали приходить короткие письма со словами ободрения и поддержки. В мае он написал: «Вы молодец!» [123]. Они часто разговаривали по телефону и время от времени встречались лично, чтобы обсудить предвыборные события.
Стивенсон не делал ни единого намека на собственные президентские амбиции, вместо этого он давал Кеннеди советы, как лучше добиться успеха на съезде. В ответных письмах Кеннеди восхищался выступлениями Стивенсона и благодарил его за ценные рекомендации и поддержку [124].
Но оба политика знали, что их, по словам Кеннеди, «необыкновенно сердечные отношения» скрывают ревностное и необычайно сложное соперничество [125]. В глубине души Стивенсон лелеял надежду на выдвижение, но признаваться в этом не хотел. И поскольку его многочисленные сторонники стали предлагать его кандидатуру, его стремление крепло. Стремясь помешать успеху кампании Кеннеди, он в то же время прилагал все усилия, чтобы убедить того в случае победы на выборах, дать ему один из ключевых постов в администрации — желательно, пост госсекретаря. Их взаимное притяжение, приправленное соперничеством, нашло отражение в письмах и телефонных разговорах других участников предвыборной кампании [126].
Артур Шлезингер, давний друг и соратник Стивенсона, ставший теперь союзником Кеннеди, был одним из главных посредников в их отношениях. В письме Кеннеди Шлезингер осторожно упоминал двойственность отношения Стивенсона, которого он называл «наш общий друг», и так описывал свое впечатление от их разговора: «Он, видимо, чувствует, что рассказал слишком многим людям (в том числе теперешним кандидатам) о своем неучастии в выборах, и теперь его согласие на выдвижение кандидатом в президенты будет воспринято как нарушение данного слова» [127]. Но Шлезингер не передал Кеннеди всего, что знал. В мае он написал в дневнике, что, по его мнению, Стивенсон поощряет действия своих сторонников по выдвижению его кандидатуры. В разговоре с Шлезингером Стивенсон сказал: «Мне звонили и говорили, что Кеннеди очень мешает его молодость и его вероисповедание». Сторонники Стивенсона настаивали, что «единственным выходом из этой ситуации может быть выдвижение Стивенсона кандидатом на пост президента, а Кеннеди — вице-президента страны». Стивенсон по-прежнему отказывался заявить о своем участии в выборах, но в то же время не соглашался открыто поддержать кандидатуру Кеннеди. Своим политическим союзникам, настаивающим на его выдвижении, Стивенсон сказал: «Если вы что-то будете делать в этом направлении, делайте это от своего имени» [128].
