И в рупор было объявлено, что это праздничный фейерверк, а победителей и побежденных в павильоне наверху ждет торжественный обед.
Раскрасневшиеся, взлохмаченные, мокрые, в растерзанных одеждах, взбирались участники битвы к месту пиршества. Их ждало еще немало развлечений.
А рядом, в татарском предместье на островерхом минарете заунывно и жалобно пел муэдзин, собирая правоверных на вечернюю молитву.
За Томью над Темурчинским бором догорал закат.
После того, что с ней произошло в гостинице, Верочка Оленева была задумчива, сторонилась подруг. Оставаясь одна, взглядывала в зеркало и рассуждала сама с собой:
— Как? Я все та же? Ничего не изменилось в моем лице? Или же каждому сразу теперь заметно, какая я стала? Подруги будут презирать меня. Или нет? А может, никто ничего не знает, мне только мерещится это? И так некстати полиция почему-то забрала мадам Ронне. Посоветоваться не с кем. Сказали, будто мадам Ронне хранила запрещенную литературу.
Верочка пыталась узнать о судьбе своей опекунши, но в полиции ей велели вернуться в пансион. Сказали, дескать, все, что надо, сообщат директрисе.
Директрису тайно вызывал в полицию Роман Станиславович. Он пояснил, что воспитанница пансиона Верочка Оленева требует к себе особенно бережного отношения. У нее, как известно, погиб отец, нет матери. Недавно выяснилось, что француженка, мадам Сесилия Ронне, опекавшая Верочку, отъявленная негодяйка. Эта Ронне втайне развратничала, была связана с бунтовщиками и бандитами, она, несомненно, оказала дурное влияние на девочку.
Госпожа Фризель сказала полицмейстеру, что, да, она заметила угнетенное состояние Верочки, которая прежде всегда была весела. И до нее дошло, что у Верочки было некое странное свидание в гостинице с каким-то художником.
— Я уж не знаю, не окажет ли Верочка теперь плохое влияние на других воспитанниц пансиона? — заключила Фризель.
— Художника мы уже арестовали! — сообщил полицмейстер, — но девочке лучше не напоминать об этом случае. Это все дурное влияние француженки. Но теперь оно будет исключено.
Я к вам подошлю очень известного петербургского специалиста по болезням души, монтевистку Полину. Бог не дал ей женского счастья, ее наружность отталкивает, она урод с детства, но изумительно умеет внушать людям умиротворение и покой. Она может сделать так, что Верочка забудет все плохое, что с ней было, и будет помнить только все хорошее. Это будет прекрасно! Неправда ли? И покой, и порядок вашего замечательного пансиона останется прежним.
