— Каким же это образом, если я с ним ни разу не встречался?
— Очень просто. Помнишь, после первой пропажи иконы ты ездил в Юрьевский монастырь, подозревая, что тот, кто установил замки в храме, монастырской ограде и помещениях монастыря, мог воспользоваться запасными ключами, которые он тайно оставил у себя, и похитить икону? Узнав об этом, задумался наш брат Викентий. А тут еще прошел слух, что Десятинный монастырь на днях закроют, а на его базе будет организована колония малолетних правонарушителей. Вот и решил он, что стащить икону в таких условиях дело вовсе не богохульное, а, наоборот, богоугодное: он таким образом как бы спасает святыню от осквернения и разграбления.
— Как же его удалось задержать?
— Как я и предполагал, преступник попытался перейти границу и сбыть реликвию за рубежом. Его задержали на льду Финского залива за Кронштадтом при попытке пробраться в Финляндию. Сопротивления он не оказывал.
— А что с иконой? Она в порядке? Не повреждена?
— Икона в порядке. Но о ней — особый разговор. Вот за этим я и пригласил тебя, надо посоветоваться. Дело вот в чем. Во-первых, она не имеет особой художественной ценности, так как написана в местной богомазной мастерской в конце девятнадцатого века, поэтому Новгородский краеведческий музей отказался ее принять. Казалось бы, надо отдать икону владельцу, Десятинному монастырю, где ее считают чудотворной. Но есть решение Десятинный монастырь закрыть, и, следовательно, передавать ее туда нет смысла. Считалось, что икона имеет драгоценный оклад с уникальным бриллиантом в золотой оправе. Но и тут незадача. Золота там кот наплакал — тонкая ажурная вязь из проволоки. А бриллиант оказался простой стекляшкой — искусно сделанным стразом. Так что и ювелиры от нее отказались. Но икона имеет некоторую историческую ценность, поэтому мы по совету администрации города решили воспользоваться тем, что здесь находится представитель Государственного Эрмитажа, то есть ты, товарищ Муралов, — и передать Эрмитажу по акту эту икону. А они там пусть что хотят, то с ней и делают. Так что приходи сюда завтра часам к двенадцати, мы тут создадим комиссию, которая и подпишет акт.
Вернувшись в обитель, Сергей попросил первую встречную монахиню вызвать из кельи сестру Евпраксию.
— Оленька, мы, наконец, уезжаем. Собирайся.
Глаза девушки вспыхнули радостью: наконец-то!
— Я только что от следователя, — продолжал Сергей. — Задержали послушника из Юрьевского монастыря с твоей иконой. Но оказалось, что бриллиант, вставленный в оправу, вовсе не бриллиант, а искусно сделанный страз.
