Мальчик улыбнулся и, подняв с пола палочку, озорно сказал:
— Глянь-ка, что я умею! — И Гонзик медленно, с усилием, выцарапал на глиняном полу две буквы: Я — н.
— Посмотрите-ка на этого студента! — искренне удивившись, сказал довольный подмастерье. — Ты уже можешь написать свое имя?
— Это не мое имя, — ответил мальчик, гордый тем, что его умение писать признали взрослые.
— Тебя же зовут Яном, верно?..
— Я — Гонзик, а это — Ян, не простой, а магистр Ян!..
— Ах, вот как! Я понял тебя! — серьезно сказал подмастерье и взглянул на своих друзей: — Ну как парень? Молодец, верно?
Все одобрительно улыбнулись.
— Это Прокопек научил тебя? — спросил Мартин мальчика.
— Я сам! — смущенно возразил мальчик.
В этот момент на его голову ласково легла тяжелая рука. Мальчик поднял глаза — отец! Здоровяк-поденщик, довольный сыном, с нескрываемой гордостью сказал:
— Он сам! Когда Прокопек занимается с нами, парнишку никак не прогнать. Студент пишет буквы, а мальчишка не спускает с него глаз и вслед за ним сам царапает по земле. Здóрово?
Гонзик радостно улыбался. Ему были приятны похвалы взрослых.
— А я могу написать и слово «Вифлеем».
— Хватает на лету, — кивал головой поденщик. — Скоро он будет читать и писать лучше нас. Мы-то с трудом одолеваем науку — спасибо Прокопеку за его терпение. Поближе к берегу, к лесорубам, ходит другой студент, тоже ученик Гуса. Говорят, магистр посоветовал им учить нас.
К огню подсел старый батрак. Его худые плечи согнулись от многолетнего изнурительного труда. Поденщик показал на него рукой:
— Он тоже учится, хотя уже старик!
— При чем тут старость, — сказал дед. — Грамота… она вроде колдовства! Скажешь слово, напишешь его, а другой посмотрит и прочтет то, что ты сказал. Написанное слово не пропадает, не улетает и не уносится ветром, как сказанное слово. Прокопек говорит, что благодаря письму уцелело много мудрых мыслей великих мужей, которых уже давно нет в живых. Людям нужна мудрость, простая, настоящая, человеческая. Она очень нужна. Я сам, хоть мне немного осталось жить на этом свете, учусь грамоте, чтобы читать Библию. Вот в чем дело. Знаете, почему? — спросил он, лукаво улыбаясь, оглядел всех и сам ответил: — Потому, что в Библии — правда, истина. Там всё иначе, чем рассказывают попы.
Лицо старика помолодело и оживилось. Весело закинув голову, он направился к нарам.
Ян в последний раз помешал в котле поварешкой:
— Готова! Лучше не будет!..
Таган обступили со всех сторон мужчины и женщины с чашками и котелками. Дети сгрудились возле родителей.
