— Если вы не можете сражаться за наместника Христова с оружием в руках, поддержите святую войну деньгами. Помогите прогнать врагов Христа и вернуть власть над христианством единственному законному папе — Иоанну XXIII.
Охрипший от натуги голос монаха то и дело срывался. После долгой подготовки монах решил обрушиться на кого-нибудь, чтобы не потерять усилий даром. Ведь наступила пора собирать плоды. Осторожный взгляд монаха скользнул по первым рядам тесно столпившихся слушателей и задержался на бедном старом крестьянине, ошеломленном как устрашающими угрозами, так и многочисленными обещаниями. Морщинистый старик держал под мышкой тощего ягненка со спутанными ногами. В выпученных глазах животного и хозяина отражался одинаковый страх.
— Иди сюда, дедушка! — сказал монах, мгновенно очутившись возле крестьянина. — Сам господь бог направил твои стопы к нам. Ты чувствуешь, что дни твоей жизни сочтены, и спешишь искупить грехи. Взгляните на этого христианина: он принес нам то, что у него есть, — и монах выхватил ягненка из рук бедняка.
Растерявшийся старик опомнился только тогда, когда лишился животного. В отчаянии он протянул руки к ягненку, который уже лежал под столам с индульгенциями. Услыхав жалобное блеяние, крестьянин не выдержал и сказал дрожащим голосом:
— Я… я собирался его продать…
Но монах с лошадиной головой не обратил на эти слова никакого внимания.
— Выпиши ему отпущение грехов на пять дней! — крикнул он монаху, сидевшему за столом, и снова повернулся к толпе: — Этот благочестивый дедушка понял, что деньги — суета сует. Он не возьмет их с собой в могилу, а индульгенции помогут ему на том свете!
Глаза крестьянина, неожиданно лишившегося ягненка, заблестели от слёз. Кто-то сунул ему в руку листок. Люди, пробиравшиеся поближе к паперти, оттеснили его от столика, — так река уносит щепку по течению.
— Ну и ловкачи!.. — заметил один из батраков, кивнув в сторону торговцев индульгенциями. — И как это господь не поразит их громом с ясного неба?
Какой-то старец, одетый в лохмотья, повернулся к парню и сказал:
— Близится конец света! Уже появились знамения. Трое пап разделили христианство, императора нет, а наш добрый король Вацлав вот-вот отдаст богу душу. Говорят, в Пражском Граде держат какого-то пьяницу и выдают его за короля. На голову пьяницы надели корону, а паны и попы правят вместо него. Близок страшный суд, близок!
— Я бы расправился с ними и без страшного суда! — оборвал батрак старца. — Пусть искупают свои грехи торговцы индульгенциями, приходские священники, папы, советники и их присные. Они могут купить себе сколько угодно индульгенций, но бумажки никого не спасут.
